– Около сотни, – ответил Уоррен.

– И сколько из них слышали историю той женщины?

– Все.

– Как вы считаете, они ей поверили?

– Да.

– Подвержена ли она галлюцинациям?

– Нет.

– Принимает ли какие-либо лекарства?

– Нет, не думаю.

– Значит, все случилось в самом деле? Ей действительно позвонили?

Уоррен покачал головой.

– Не знаю.

Служитель методистской церкви подался вперед.

– На этой неделе у меня было семь встреч, и каждый из семи человек спрашивал, возможно ли связаться с небесами.

– Мои прихожане, – кивнул протестантский пастор, – спрашивают, почему это случилось в церкви Уоррена, а не в нашей.

– И мои.

Уоррен обвел взглядом сидящих за столом священников: каждый из них поднял руку.

– И, вы говорите, на следующей неделе к нам приедут телевизионщики? – спросил отец Кэрролл.

– Так сказал продюсер, – ответил Уоррен.

– Что ж… – Отец Кэрролл сложил ладони перед собой. – Вопрос в том, что нам с этим делать.

Страшнее, чем уезжать из маленького городка, только перспектива остаться там навсегда. Салли однажды поделился этой мыслью с Жизелью, когда рассказывал ей, почему поступил в колледж в другом штате. Тогда он думал, что никогда уже не вернется.

Но вот он снова в Колдуотере. И в пятничный вечер, завезя Джулса к родителям («Мы с ним посидим, – сказала мама, – отдохни!»), Салли оправился в бар «Огурчик», куда они с ребятами пытались прошмыгнуть еще в старшей школе. Сел за дальний конец барной стойки и взял себе виски и пива, чтоб запивать, опустошил один стакан, потом другой, а потом еще один. После чего расплатился и вышел на улицу.

Последние три дня он провел в поисках работы. Безуспешно. На следующей неделе поищет в близлежащих городах. Салли застегнул куртку и прошел несколько кварталов мимо бесчисленных мешков с листьями, ожидающих вывоза. Далеко впереди он увидел свет. Услышал гомон толпы. Не готовый идти домой, он зашагал в этом направлении и дошел до школьного футбольного поля.

Играла его бывшая команда – по полю бегали «Колдуотерские ястребы» в багряно-белой форме. Похоже, сезон у ребят не задался. Три четверти трибун пустовало, а из зрителей в основном были семьи: бегающие по ступенькам дети да родители с биноклями, пытающиеся разглядеть своего сына в куче навалившихся друг на друга спортсменов.

В подростковом возрасте Салли тоже играл в американский футбол. В те времена дела у «ястребов» шли не лучше, чем сейчас. Колдуотерская старшая школа была меньше остальных участвующих в чемпионате, так что набрать команду уже считалось успехом.

Салли подошел к трибунам. Поднял глаза на табло. Четвертый период. Колдуотер проигрывает после трех тачдаунов. Салли сунул руки в карманы и стал следить за игрой.

– Хардинг! – окликнул его кто-то.

Салли застыл. Алкоголь немного затуманил рассудок, и ему не пришло в голову, что кто-нибудь из школы может узнать его – пусть и двадцать лет спустя. Салли слегка повернул голову, пытаясь незаметно оглядеть толпу. Может, показалось. Он снова перевел взгляд на поле.

– Джеронимо! – крикнул кто-то, захохотав[2].

Салли сглотнул. На этот раз он не повернулся. Около минуты постоял неподвижно, как статуя. А потом пошел прочь.

Пожарная машина с ревом мчалась по Катберт-роуд, красные лучи рассекали ночное октябрьское небо. Пять человек из Первой добровольной пожарной команды Колдуотера приступили к борьбе с пламенем, вырывающимся с верхнего этажа дома Рафферти – здания в колониальном стиле с тремя спальнями, со стенами цвета сливочного масла и ставнями из красного дерева. К моменту, когда Джек на патрульной машине подъехал к месту происшествия, у пожарных все было под контролем.