– Я к чему говорю: вот тебе телефон. Это заведующий аспирантурой первого меда Барканов Виктор Евгеньевич. Мой хороший знакомый. Я предупредил, что ты позвонишь. Обсудите всё, обговорите условия поступления. На базе моей больницы работает несколько университетских кафедр. На них можно будет собирать материал для диссертации. И совмещать с работой. Я надеюсь, что ты всё-таки останешься.

– Спасибо, Юра. Обязательно позвоню. К тому же я знаю этого Барканова. Мой однокурсник. Контакт потеряла, думала записаться на приём, а тут ты так кстати телефон дал. И не бойся. Увольняться я пока не собираюсь. Мне нравится с тобой работать.

***

Среди бестолковой суеты рабочего дня засветился экран телефона. Роман. Уголки рта Ксении непроизвольно поднялись в едва заметной улыбке.

Как же это у него получилось? Ненавязчиво и незаметно. Змейкой прополз, просочился, пропитал собой душу. Как будто так и надо. И знакомы-то всего ничего, а кажется, что вечность. Будто так было всегда. Родилась такая, с Романом Литвиным в сердце.

– Привет! Я уже соскучился... Выбери минутку, спустись в актовый зал.

– Зачем?

– Не скажу. Маленький сюрприз.

Он стоял спиной у открытого окна, вглядываясь куда-то на улицу, заслоняя собой роскошный букет белых роз. Ксения остановилась на пороге.

– Я тут подумал, – начал Роман, – у нас с тобой достаточно далеко всё зашло, а я, идиота кусок, ни разу не догадался элементарно подарить цветы...

– Судя по размеру букета, ты решил с лихвой наверстать упущенное, – улыбнулась Ксения, – Спасибо, они замечательные. Впрочем, как и ты. Белые розы – мои любимые. Попал в точку.

– Интуиция. Почему-то потянуло именно к ним.

– А вот моя интуиция подсказывает, что твоя армия больничных поклонниц с удовольствием сожжёт меня на костре. Живьём. Тем более с таким букетом.

– Нееет, свою личную ведьмочку я никому не отдам, – Роман обнял её за плечи и дотронулся губами до лба, – Никогда меня так не кры́ло. Может, ты действительно подлила мне приворотного зелья? Ещё тогда, в первую ночь... Знаешь...

Глухой удар об асфальт за окном разрезал масляную тишину жаркого июльского дня. Роман и Ксения одновременно повернули головы к открытому окну. В груди у девушки засаднило. Чувство неминуемой беды засело в солнечном сплетении, как отравленная стрела. Она встревоженно подняла глаза на мужчину.

– Рома, у меня дежавю.

Он подошёл к окну и осмотрелся:

– Что за отделение над нами?

– Сосудистый центр.

Роман, легко перемахнув подоконник, выпрыгнул во двор.

– Кто-то выпал из окна. Не смотри туда.

– Вообще-то я врач, ты забыл? – Ксения перекинула ноги на улицу, – помоги мне. Нужно срочно глянуть, что с ним.

28. 28. Ксения. Только правда.

Спрыгнув из окна на руки Роману, Ксения опустилась на колени перед пострадавшим. Он лежал на спине с неестественно раскинутыми руками, голова была свёрнута на бок. Изо рта и ушей вытекали тонкие струйки крови. Привычным движением девушка попыталась нащупать пульс на сонной артерии. Безуспешно. Проверила реакцию зрачков на свет, послушала дыхание.

– Ну что там, Ксюш?

– Ты же видишь, ничего хорошего. Он погиб. Скорее всего, перелом основания черепа и верхних шейных позвонков. Мгновенная смерть.

– Н-дааа... Надо в полицию звонить.

– Подожди, нужно подготовиться. Минут через десять позвонишь. Сначала сообщи Юре. А я пошла в приёмку. Пусть тело хоть простынёй, что ли, накроют. Трогать же нельзя. Потом надо в отделение. С лечащим врачом поговорить и историю просмотреть, пока не изъяли. Чтобы косяков не было. Юру и так теперь затаскают по всем инстанциям... Нужно минимизировать риски.