– Не считая той ночи, нет. Только целовались. И если лезть, куда не просят, на этом всё кончится. Очень не хотелось бы... Юр, ты мне брат?

– А кто ж ещё?

– Тогда пойми меня правильно. Не могу я больше вести это расследование. Первый раз в жизни не всё равно, что женщина обо мне подумает. Для меня это больше, чем просто увлечение. Не хочу выглядеть предателем. Я закончу те дела, за которые взялся и увольняюсь.

– Понятно. Когда ей планируешь рассказать, кто ты на самом деле?

– Когда буду уверен, что тоже для неё что-то значу. Пока пусть будет так.

– Короче, ты меня бросил. Ну и что мне теперь делать? Она сегодня знатно выдрала одного терапевта за заслуженные косяки... Мне нужны врачи, тем более такой квалификации...

– Вообще она – кремень. Попробуй спросить в лоб и посмотри реакцию. Может, что и получится.

– Ладно, так и сделаю.

Юрий зашёл в отдел кадров.

– Лидия Михайловна, а дайте-ка мне ещё раз личное дело Астаховой.

– Ну что вы там всё хотите увидеть? Уже до дыр протёрли. И вы, и Роман Александрович... Какая нужна информация? У меня всё в компьютере есть.

– Скажите, а можно как-то узнать, работал ли человек врачом? Может, электронные трудовые книжки или что-то подобное?

– Вообще, есть такой программный продукт – Федеральный регистр медицинских работников. Если человек был медиком в государственной больнице, он будет туда занесён. Кого надо проверить?

– Астахову.

– Ксюшу? Ну, хорошо, давайте. Нужно просто ввести СНИЛС, – пальцы начальника отдела кадров резво застучали по клавиатуре.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Юрий.

– Ой, смотрите, действительно работала. Только тут фамилия Тихонова.

– А ларчик просто открывался... Я же говорил! Кем и где работала можно глянуть?

– Конечно. Вот, – Лидия Михайловна удивлённо выдохнула и заёрзала на стуле, – Ого... А мы её называем на "ты" и Ксюша...

Литвин – старший наклонился к монитору:

– Ну ни фига ж себе! Вот это у меня секретарша...

***

Юрий мягко опустился за стол для посетителей в приёмной, пожирая Ксению взглядом. Сидит, святая невинность, глазками хлопает. Не работала она раньше в здравоохранении... Тайм-менеджмент хромал, блин, в этой больнице. Ну, ничего, он сейчас устроит ей допрос с пристрастием...

– Ну, что, Ксения Сергеевна, плановая проверка знания медицинской терминологии. Что значит пациент "на трубе"?

– Больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких.

– ЧКВ?

– Чрескожное коронарное вмешательство

– Что значит "качал 20 минут"?

– В течение 20 минут проводил сердечно-лёгочную реанимацию.

– ОЗЗ?

– Общественное здоровье и здравоохранение.

– БНВПНПГ?

– Блокада нижней ветви правой ножки пучка Гиса.

– Все ответы неправильные.

Ксения удивлённо подняла бровь:

– Это почему же?

– Правильный ответ – этого не было в выданном вами справочнике, Юрий Александрович. Я требую объяснений.

– Нуууу... Изучила некоторые стандарты оказания медицинской помощи. Там была расшифровка. Пообщалась с врачами...

– И ОЗЗ там тоже было? И жаргонные словечки? Сомневаюсь, – Юрий шлёпнул на стол пластиковую папку, – Но это ерунда. Далее. Вот история болезни. Кто делал эти назначения?

– А я откуда знаю? Работаю недавно, пока не узнаю врачей по почерку.

– Да правда что ли? Строите из себя прелесть какую дурочку. Дело в том, что этого больного не существует. История сфабрикована. Мной. Её видели всего два человека в больнице – вы и я. И я этих назначений не делал. Их сделал какой-то другой врач. И, что-то мне подсказывает, очень грамотный. Учтено всё: анамнез, сопутствующие диагнозы, очень сложные, надо сказать, с миллионом противопоказаний. Даже клиническая фармакология применена я бы сказал виртуозно. Так кто сделал эти назначения? Я вас спрашиваю, Ксения Сергеевна? Молчите? Тогда ещё один дурацкий вопрос. Что делает врач, опытный, очень грамотный врач с высшей квалификационной категорией, тремя действующими сертификатами и государственными наградами на должности какого-то секретаря? – Литвин сверлил свою помощницу глазами.