- Куда мне? – отмахнулась она от этой затеи. – Песком там на пол сыпать…

- Ну, не знаю, - сказала я нарочито равнодушно. – Папа, вот, с удовольствием завтра пойдёт.

Глаза женщины радостно блеснули. Теперь можно не сомневаться в том, что она завтра придёт на дискотеку восьмидесятых, которые мы традиционно устраиваем для взрослых в конце августа.

- Я подумаю, - с ноткой флирта ответила тётя Марина.

- Думайте-думайте, - улыбнулась я ей и вышла из магазина.

- Первый жених, значит? – поравнялась со мной Рамиль.

- Отвали! – закатила я глаза и пошла быстрее, надеясь потерять его где-нибудь между дворами.

7. Глава 7. Рамиль

- Ну, что, Рамилька? Как тебе моя окрошка? – спросил Николаевич, довольно ухмыляясь на другой стороне стола.

- Странная… - слово «хрень» пришлось опустить, так как у мужика в руках был нож, которым он подрезал себе ржаной хлеб. - …окрошка. Это такой крем-суп? Холодный ещё…

Вообще, реально странная хрень: мужик просто взял салат из мелко порубленных или даже тертых овощей и какой-то колбасы и просто залил его кефиром, а сверху еще холодной минералки добавил, будто и так недостаточно испортил, вроде, нормальное блюдо.

- Так ты от души черпни ложкой, а-то ты сверху укропную палку подобрал и губами ее причмокнул. Ешь нормально. Фигурка не испортится.

Капец…

Взял ложку покрепче, глянул на Гусыню, которая съела уже половину, и с лёгкой насмешкой наблюдала за мной.

С надеждой на то, что после дегустации не будет кровавого поноса, зачерпнул полную ложку окрошки. Прямо со дна. Полную густой жижи настолько, чтобы в нее вместились все ингредиенты от белого до зеленого и красного цвета.

Еще раз глянул на Николаевича, который с самодовольной ухмылочкой ждал, когда я хлебну месиво, им приготовленное.

Вдохнул, выдохнул и отправил всё содержимое ложки в рот. Сжал кулаки и начал несмело жевать, позволяя кремообразной консистенции коснуться всех вкусовых рецепторов языка.

- А теперь как? – спросил мужик.

Нажевывая, посмотрел на него и проглотил.

- Это… интересно, - сказал я честно.

Не восторг, конечно, но достаточно сносно. И, как ни странно, даже учитывая тот факт, что в эту хрень намешан весь огород, на вкус очень даже освежающе и при этом сытно.

- Интересно, - повторил я и зачерпнул ещё ложку. – Огурцы на тёрке, что ли, тёрты?

- Один потёр, чтобы кефир с минералкой были вкуснее.

- Прикольно, - хмыкнул я, зачерпывая очередную ложку.

- Да хватит тебе, - фыркнул мужик. – Интересно ему и прикольно… Просто скажи, что вкусно и, возможно, получишь добавки.

- Нормально, - ответил я снисходительно.

Достаточно ему того, что я ем это месиво и уже даже не морщусь.

- Спасибо, пап, - вскочила Гусыня. – Всё было вкусно.

- Вот! – указал на неё Николаевич. – Учись, студент.

Шум воды, пока Гусыня мыла за собой посуду, спас меня от того, чтобы что-то ему отвечать.

- Ладно, пап. Я пойду. Не скучай, - чмокнув его куда-то в район макушки, девчонка двинулась к выходу из кухни.

- Подожди-подожди! – остановил её мужик. – Не оставляй меня с ним наедине, - нарочито напугано выпучил он глаза. – Ему не нравится моя окрошка – страшный он человек.

- Пап. Ну, научи его готовить что-нибудь другое. Свекольник, например.

- Я не доверю ему секреты своих рецептов.

- Я, пожалуй, лучше на волейбол схожу, - хлебнул еще ложку окрошки и вышел из-за стола.

- Эй-эй! – окликнул меня Николаевич. – Это что за фокусы, Рамилька? Поел – помой за собой посуду.

- Но я не доел.

- Значит, доешь, помой за собой посуду и иди хоть на все четыре стороны.

- Фак! – чертыхнулся я, но дохлебал этот странный суп, пока Гусыня, насмешливо переглядываясь со своим батей, стояла у выхода из кухни и мяла в руках, то ли куртку, то ли мастерку, как из девяностых.