Волосы у него, и правда, до сих были влажными.

Помяв пальцами ткань, словно разбирался в ней, Рамиль расправил футболку, осмотрел ее поближе (кажется, даже принюхался) и быстрыми движениями надел.

- Смотри-ка! – одобрительно закивала продавщица. – Будто тебя ждала всё лето та футболка.

- Берёшь?

- Будто у меня есть выбор, - пробубнил себе под нос парень.

- Кроссовки – какой размер?

- Сорок четвертый.

- Ты смотри-ка! – всплеснула радостно руками тётя Марина. – И они будто тоже только тебя ждали! Единственные такого размера, - отойдя в сторону соседнего с ларем прилавка, она достала откуда-то снизу обувь и протянула Рамилю. – Мерь.

- Это кеды, - деловито заявил парень, взяв обувь.

- Да хоть лабутены, - фыркнула женщина. – Мерь.

Мне пришлось встать с пластикового стула, чтобы уступить место для примерки.

- Носки ещё дайте ему, пожалуйста, тёть Марина, - попросила я женщину.

- Точно! – спохватилась она и достала пару носков, которую я передала парню.

Развязав шнурки, надев носок, Рамиль примерил один кроссовок.

- Ну, что? Как?

- Нормально, - вздохнул тот, видно, что недовольно. Но, тем не менее, надел второй носок и кроссовок, тщательно переделывая шнуровку на свой вкус.

- Ну, ты, Гу́ся, даёшь! – наблюдала на Рамилем тётя Марина со своей фирменной широкой улыбкой. – Первый же жених и сразу из города, модный, кучерявый…

- Первый? – приподнял голову «жених», глянув на меня с насмешкой.

- Он мне не жених, - вздохнула я устало. Кажется, в этом уточнении смысла не было, так как все уже для себя всё решили.

- Как звать-то?

- Рамиль, - представился парень, всё ещё мерзенько мне улыбаясь. Похоже, про брезгливость к местным вещам он только что забыл.

- Татарчонок, что ли? – повторила тётя Марина папин недавний вопрос.

- Просто имя такое, - ответил парень. Встал со стула и попрыгал в новой обуви, проверяя их на прочность.

- Да, бери, - подначивала его продавщица. – Твои. Тебя ждали.

- Ладно, - нехотя согласился он и достал из шортов бумажник, который перед походом в магазин взял из своей машины. – Сколько с меня?

- Четыреста за футболку и тысячу шестьсот за кроссовки – две тысячи.

Парень хмуро порылся в своем бумажнике.

- У меня нет столько наличкой.

- Давай, чем есть, - хохотнула тётя Марина. – Могу тебя в тетрадь вписать под Гу́сю или Колю. Кстати, папе привет, - смущенная улыбка коснулась уголков ее губ, а щёки тронул легкий румянец.

- Передам, - улыбнулась я ей. – Запишите его на моё имя.

Спеси у мажора значительно поубавилось.

- Так это… наличкой нет, так, может, на карте найдется, чтобы я чернила зря не тратила?

- Вы принимаете оплату картами? – густые брови Рамиля взметнулись к челке.

- Да, Рамилька, - кивнула продавщица. – У нас мало что изменилось со времен нашествия татаро-монголов, но терминалом мы богаты.

- Ну, тогда вот, - подошёл он к кассе и приложил карту к протянутому ему терминалу.

- Две тысячи рублей? – кажется, он был удивлен.

- А ты чего думал? Тугриков? Ассигнаций? – посмотрела на него тётя Марина, кажется, с трудом сдерживая смех.

- Долларов.

- Ну, парень, - развела она руками. – Здесь тебе не заграница. Плати в рублях – будь патриотом.

- Ясно, - буркнул тот и убрал карту в бумажник. С интересом вчитался в отданный ему чек.

Видимо, не до конца ему верилось, что платить нужно рублями. Хотя, у самого виднелись из бумажника рублевые купюры. Пятитысячные.

- До свидания, тётя Марина, - направилась я к выходу из магазина. Рамиль последовал за мной.

- Папе привет, - напомнила она мне.

- Кстати, - остановилась я и обернулась. – Приходите завтра на дискотеку.