Если разницы нет, то голосовать стоит за того, кто точно станет победителем. Предварительно стребовав за это щедрую плату. А именно за того, кого поддержат маркграфы пограничья. Если так подумать, то их затянувшаяся попытка сыграть в нейтралитет, это пусть и не основная, но весомая причина начавшейся войны.

Но говорить этого железному маркграфу нельзя. Фольх остается фольхом – решит еще, что я пытаюсь им манипулировать, перетягивая на определенную сторону.

Лучше действовать тайно, но наверняка. Пусть думает, что я полностью поддерживаю политику нейтралитета пограничных марок. А там… посмотрим. С голосом в фольхстаге я получу больше возможностей, чтобы влиять на маркграфов. Появится пространство для маневров, я ведь стану для них своим.

Ладно, кого я обманываю, не стану я своим. Даже «пограничники», что и сами всего пару поколений назад из грязи да в маркграфы, будут кривить губы. Но голос в фольхстаге – это голос. Он, как и деньги, не пахнет.

– Свой голос я отдам тому наследнику, который предложит что-нибудь весомое… – короткая, тщательно выдержанная пауза, – всем маркграфам пограничья.

Если первая часть сказанного заставила Александра Ранка нахмурить брови, особенно пока я держал паузу. То к окончанию его лицо разгладилось. И ответом мне стала более теплая, почти искренняя улыбка.

Похоже, я угадал – именно это он и хотел услышать. Не такая сложная загадка. К тому же, особого выбора нет – в одиночку меня все равно сожрут. А с поддержкой остальных маркграфов, пусть и неявной, могу какое-то время побарахтаться. Главное, протянуть до смерти императора. Не так долго осталось.

Хотя, не стану отрицать, есть у меня и долгосрочные планы на Вольную марку. Есть. Раз я решил связать с ней свою жизнь, то следует сделать эту жизнь как можно лучше. Да и если дела в империи пойдут так, как раньше, Вольная марка может уцелеть. Ее неудобное географическое положение и опустошение, связанное с древней войной или катастрофой, тут только на руку.

Сомнительно, но шансы на это есть. Угрозы для древолюбов Вольная марка не представляет. А гоняться по пустошам за копьями наемников – то еще удовольствие. В самом крайнем случае можно оставить Степного Стража и оттянуть все силы к Сухой реке, а то и вовсе к Серому Берегу. Тащиться через всю Вольную марку к побережью, а потом еще и снабжать целую армию через отравленные пустоши станет той еще задачкой.

С водой древолюбы не дружат от слова совсем. Так что через море Мунмар Вольная марка сможет получать все необходимое, если не от погибшего Эдана, так от островитян. Великогартия не откажется от форпоста на материке. А я при худшем раскладе готов наступить на горло своей нелюбви к островитянам, заключив союз.

В случае гибели империи главным вопросом станет выживание Вольной марки. А там, со временем все можно будет переиграть, ускорив возвращение людей на континент.

Впрочем, все это далекие планы. Пока что моя главная задача – не допустить гражданской войны между севером и югом. И железный маркграф Александр Ранк может мне в этом помочь, даже если имеет собственные планы на это противостояние и не хочет ничего делать.

– Я ответил на все вопросы? Могу ли я рассчитывать на поддержку Железной марки?

– Поддерживать тебя? – тонкие губы железного маркграфа изогнулись в скупой, лишенной тепла улыбке. – Я сделаю куда лучше – выступлю с резкой критикой такого предложения. Буду всеми силами сопротивляться и яростно протестовать.

– Что удивленно смотришь? – заговорщически подмигнул мне Александр Ранк. Вся эта ситуация его явно забавляет. Не люблю чувствовать себя шутом на чужом празднике жизни. – Не ждал? Привыкай! В фольхстаге говорят одно, думают другое, а делают даже не третье или четвертое, а пятое и шестое. По другому нельзя. Мой протест поможет тебе куда лучше поддержки.