– Наверное.

Я хотела вернуть украшение в конверт. Но стоило только подумать об этом, как оно обожгло мои пальцы.

– Ой!

От неожиданности выронила медальон. Он забренчал по столу, распространяя волны золотистого света. Закрутился юлой и упал.

Свет погас.

Мы с тетей испуганно переглянулись.

– Что это? – прошептала я.

– Не знаю.

Она с опаской потрогала медальон. На этот раз он не светился.

А я поспешно сунула в рот саднящий палец. Когда только умудрилась поранить его до крови?

– Похоже, просто свет из окна попал на него, вот он и засветился, – предположила приемная мать.

– Угу, – я посмотрела на палец.

Ранка была совсем незаметная. Но капелька крови все же набухла.

– Надо заклеить пластырем, – нахмурилась тетя.

– Ерунда. Само пройдет.

Нас отвлек свист закипевшего чайника. Я поспешила к плите.

– Ладно, отложим пока эту штучку, – вздохнула приемная мать, убирая медальон обратно в конверт. – Иди переоденься, и чай попьем.

– Нет, я лучше так, – улыбнувшись, я покрутилась в платье из струящегося кораллового атласа и поправила ленточку выпускника. – Хочу побыть в нем еще немного.

Это платье мы взяли напрокат для выпускного бала. Завтра его придется отдать. Я снова надену джинсы и худи. Но пока завтра не наступило, можно немного побыть принцессой.

– Какая ты стала красивая, – печально вздохнула тетя.

– Вот еще скажете, – от похвалы я даже зарделась. – Самая обычная.

Но она продолжала, будто не слыша меня:

– На мать свою очень похожа. Прямо одно лицо.

– Да ну, совсем не похожа. Она брюнеткой была, а я…

– Кстати, – тетя встрепенулась, – уже решила, куда будешь поступать?

– Куда на бюджет возьмут.

Я замотала раненый палец бумажной салфеткой, чтобы не испачкаться, и разлила чай по чашкам. Перенесла их на стол, поставила рядом вазу с печеньем.

– Может, все же пойдешь на дизайнера, как хотела? Я смогу оплатить учебу, не зря ведь столько лет собирала деньги.

– Теть Тань, все нормально, – сев за стол, я положила руку поверх ее морщинистой ладони. – На дизайнера можно просто курсы пройти. Вы лучше потратьте эти деньги на отдых. Ни разу ведь никуда не ездили.

– Да куда я от своих котов уеду?

Коты, будто услышав, что речь идет о них, тут же прибежали на кухню и начали ластиться.

Тетя Таня вновь погрустнела.

– Жаль, что твоя мама не дожила до этого дня. Она бы тобой очень гордилась.

Я молча кивнула и нагнулась над чашкой.

Мне и самой было жаль, что все так случилось. Что мама не видит, какой я стала. И что я не знаю, какая она была. Только то, что о ней рассказали другие.

Моя мама и ее сестра выросли в приемной семье. Их обеих взяли из детского дома, и обе никогда не знали своих настоящих родителей. Да и сестрами были только по документам.

Никто, увидев их вместе, даже не подумал бы, что они родственники.

Мама была брюнеткой с изящными чертами лица и большими зелеными глазами. Тетя Таня – сероглазая шатенка, хотя к пятидесяти годам совсем поседела.

Я ни цветом волос, ни глаз в мать не пошла. Похоже, и то, и другое досталось мне от неизвестного отца.

Никто не знал, от кого забеременела моя мама. Она никому ничего не сказала и забрала эту тайну с собой…

– Но медальон все же странный, – голос тети отвлек меня от раздумий. – Похож на старинный.

К этому времени чашки уже опустели, да и печенья в вазочке стало меньше.

– Может, сходить с ним в антикварный салон? – предложила я. – Там могут сказать, когда и где он был сделан.

– Это опасно! Вдруг от тебя потребуют подтверждающий документ? Чем докажешь, что мы эту штуку не украли?

– И то правда, – признала я.

Перевела взгляд на конверт.