Нэйт сжал губы. Что толку объяснять что-то человеку, который слышит только себя?

— Ты сама виновата, — сказал он, делая шаг в сторону.

Лицо Эрики вытянулось, она не сразу поняла, что означают его слова и перемещение. А когда до нее дошло, было поздно.

Дверь распахнулась.

— Я подумал, зачем вам тащить камни на завтрак, лучше… — Пиннус оборвался на середине фразы, выпучив глаза и начав хватать воздух ртом.

— Немыслимо! — вскричал Холлесис, показавшийся из-за его плеча.

Эрика взвизгнула, будто ее ошпарили. Схватила с пола халат, но от паники не сообразила, что его следовало бы надеть, а просто смятым прижала к груди, толком ничего не прикрыв.

— Мы требуем объяснений! — Старший посол оттеснил младшего, покрасневшего до корней волос и вросшего в место у дверей.

Нэйт пожал плечами.

— За объяснениями, пожалуйста, не ко мне. — Сдернул с кровати покрывало и накинул на девушку.

Она ухватилась за его края, натягивая на себя так, что от напряжения побелели пальцы. Эрика вся сделалась бледной, а лицо, наоборот, красным, будто кровь со всего тела отхлынула к нему.

Не придумав ничего более умного, девушка возмутилась:

— Что они вообще тут делают?! Это ты задумал, чтобы меня опозорить?! — Она в бешенстве повернулась к Нэйтану, перехватила покрывало одной рукой, подняла вторую, и на ее ладони стал наливаться мощью огненный шар.

Детские трюки, не более.

Нэйт взмахнул рукой, и шар исчез. Эрика ошарашено уставилась на свою опустевшую ладонь.

— Родительский дом хочешь поджечь? — спокойно поинтересовался он. — В Гародее не принято оповещать о своих визитах, могла бы знать.

— Мы не д-думали, — подал голос Пиннус, запаниковавший не меньше хозяйской дочки.

— Эта распутная девка не будет спутницей жизни нашего принца! — выпалил Холлесис, развернулся на каблуках и рванул прочь из комнаты.

Пиннус помчался за ним.

Катрина выдохнула, выныривая в реальность. Отпустила руки узника.

— Я удовлетворил твое любопытство по поводу Эрики? — усмехнулся, следя за ее реакцией.

Катрина помотала головой, не сразу подобрав слова.

— Мне стало ее даже жаль, — пробормотала, определившись, что именно почувствовала при виде обнаженной, опозоренной Эрики перед глазами двух иностранцев, не настроенных делать вид, что им все привиделось.

Нэйт заглянул ей в глаза.

— Считаешь, я поступил жестоко?

Кивнула.

— Справедливо, но все же жестоко.

— Она сама все сделала, — сказал он таким тоном, что Катрине почудилось, что и ему жаль глупую девушку, которой в те годы была нынешняя принцесса Эрика. — Я просто не стал ее спасать.

— Погоди, — спохватилась Катрина. — Но ведь после этого ей следовало бы тебя ненавидеть, а не гоняться за тобой всю оставшуюся жизнь.

Нэйт ухмыльнулся, посмотрел снисходительно.

— Ты полагаешь, она меня не ненавидит?

— Мне показалось, она хочет тебя заполучить, — честно ответила Катрина. — Как мужчину, — уточнила на всякий случай.

— Ненависти это не исключает, — отозвался Нэйтан. — Поверь мне.

Катрина помолчала, переосмысливая увиденное и услышанное теперь.

— Как отреагировал на это Патриэль Финистер? — спросила.

Она представила, что было бы, если б ее собственный отец узнал о подобном поступке дочери. Хотя даже представить страшно. Выгнал бы из дома? Лишил бы наследства? Отправил бы в монастырь?

Нэйтан наклонился, взял одеяло с пола и принялся его аккуратно сворачивать, демонстрируя, что их встреча подошла к концу.

— Да как отреагировал… Влепил пощечину, потом Эрик утащил ревущую сестру подальше от разъяренного отца.

— А потом?

— А потом… — Он, не оборачиваясь, кинул сложенное одеяло на койку. — Я расскажу тебе завтра, что было потом.