Облокотившись на тюки с шерстью, я смотрела в голубое небо и еще на зеленые лапы елей, иногда тянущиеся к нам из лесной чащи. Грезила наяву, в очередной раз размышляя, как у меня все сложится в столице.

Заодно не забывала кивать и поддакивать в нужных местах, чтобы не обидеть рассказчика, хотя эту историю я знала наизусть. Много раз слышала ее от отца, но в папином изложении она звучала немного по-другому.

Зато Кай почему-то решил, что он мой старший и всезнающий товарищ и ему обязательно нужно рассказать мне о событиях шестнадцатилетней давности, изменивших ход истории Центина.

О том, как король Уго II, старший из четырех братьев, взошел на трон в сложные для страны времена.

Правил он недолго, зато крепкой рукой.

Угомонил Хастор, давно претендовавший на спорные западные территории. Взял в жены принцессу Мириам, дочь султана Остарской Империи, примирившись, наконец, с неспокойными восточными соседями. Подписал мирное соглашение с викингами Хьедвига, и те согласились оставить в покое северные поселения Центина в обмен на снижение торговых пошлин.

Все бы хорошо, только вот…

– По мужчинам он был ходок, – с важным видом заявил мне Кай, жуя травинку. – Из-за этого и вышла вся эта ерунда! Боги отвернулись и от него, и от Центина, а заодно, получается, и от всех нас.

– Как это, по мужчинам? – растерялась я.

Ничего подобного отец мне не рассказывал. Говорил только, что Уго Гервальд вел неправедный образ жизни, за что и поплатился.

– Ну, как-как?! – мальчишка смутился, и на его загорелых щеках вспыхнул пунцовый румянец. – Проводил время в неугодных Трехликому развлечениях со своими фаворитами, вот как! То-то Трехликий и проклял всех Гервальдов. Вернее, их семью прокляла королева Мириам…

Я хмыкнула.

– Ну-ка, расскажи мне, как все было!

Довольный Кай с важным видом продолжил:

– Забытая своим мужем, королева полюбила северного конунга, в ту пору гостившего со своей дружиной в Изиле. Она даже понесла от полюбовника…

Я пожала плечами. Про беременность королевы отец мне не рассказывал, а в народе, как известно, любят преувеличивать.

– Но Уго Гервальд не простил ей измены, – продолжал Кай, – и приказал казнить неверную жену. Перед своей смертью королева прокляла не только его, но и его братьев, не осмелившихся встать на ее защиту.

Отец говорил, что это было сильнейшее Высшее проклятие. Сотканное из тончайших магических потоков, активированное в отчаянии, в смертный час, оно оказалось настолько сильным, что пробило все защитные заклинания, наложенные на короля придворными магами.

Проникло в его кровь, разнеслось по телу, пока не охватило все существо заносчивого и безжалостного короля Уго, и проклятие не смогли снять даже сильнейшие маги Центина.

После этого Уго II правил недолго. Сперва его преследовали ужасные болезни, а затем конунг, возлюбленный Мириам, подослал к нему убийц, которые не только лишили короля жизни, но и ввергли Центин в пучину гражданской войны.

Дело в том, что Уго не оставил после себя наследника.

Трон по старшинству должен был перейти ко второму брату, Имгору, но третий, Ийседор, его близнец – правда, рожденный на несколько минут позже, – заручившись поддержкой магов и подкупив нескольких генералов, объявил себя королем Центина.

Затем приказал казнить каждого, кто пытался воспротивиться.

Имгор собрал верные войска, но…

– Мой дядя погиб под знаменами истинного короля, – сообщил Кай.

– Мой дед тоже, – не удержавшись, призналась ему.

– Здесь, в караване, у каждого кто-то погиб, – отозвался мальчишка. – Или же их повесили либо отрубили голову, потому что весь Север встал на сторону Имгора.