Психолог пошел по лестнице на второй этаж. Оттуда приглушенно слышались детские голоса. Корреспондентка шла за ним.

– К сожалению, директор еще задерживается на четверть часа, – входя в узкий служебный коридор, произнес сопровождающий. – Мы заглянем в игровую комнату, младшие дети уже проснулись. У них обед раньше, а старшие еще спят, не стоит мешать их сну. Вот это вход в группу четырехлетних малышей, а здесь пятилетние дети.

В это время к ним подошла дежурная по этажу и, подозвав психолога, что-то прошептала ему.

– Извини, побудь здесь, я на минуточку, – и они с дежурной скрылись в «малышовом» отсеке.

Дельфи выглянула в окно, потом осмотрела дверь и, оглянувшись, решительно, но потихонечку заглянула в группу четырехлеток. Ей было прелюбопытною посмотреть, как же живут эти осчастливленные дети.

Тихонечко приоткрыв дверь, где был небольшой коридор и еще две двери, девушка так же тихо вошла в коридор и приоткрыла одну из них. За дверью она увидела небольшую группу детей, сидевших за столиками. То ли они еще не спали, то ли уже встали, было непонятно. Их какие-то полусонные личики не говорили ни о чем. Взрослых рядом нигде не было.

– Эй, – присев на корточки недалеко от двери, позвала Дельфи, вынув из сумки игрушку: белую плюшевую собачку с рыжим пятном, которую ей также одолжил кладовщик. – Эй-эй, мальчик, иди сюда, – она слегка нажала на игрушку, и та легонько пискнула.

В это же мгновение находившийся ближе всех к ней малыш, но сидевший к двери спиной, обернулся, и сотрудница газеты, пославшей ее на интервью в пансионат, остолбенела. На нее глянул мальчик с фотографии. Да-да, это был он, она не могла ошибиться. Это запоминающееся лицо, только слегка бледное, с впавшими глазами отображало удивление и радость одновременно.

– Иди сюда. Вот тебе маленькая собачка, она умеет лаять. Послушай.

Мальчик встал со своего стульчика и, подойдя к незнакомке, взял игрушку. Потом, повертев собачку в руках, нажал на нее, та пискнула. Он заулыбался.

«Да-да, это он», – подумала Дельфи, внимательно вглядываясь в лицо малыша.

– Как тебя зовут, мальчик? – уже вслух спросила она.

Малыш глянул на нее, затем провел взгляд вверх и замер, прижимая к себе игрушку. В глазах его блеснул страх, переходящий в ужас. Корреспондентка оглянулась и тоже замерла. На пороге стоял Ян Дорин.

– Я же говорил, что сюда нельзя заходить.

– Но они уже не спят. Я им не помешала… – пытавшись оправдаться, прошептала Дельфи.

– Да, но ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я еще раз повторяю, что умею в совершенстве читать мысли. Теперь, девочка, ты слишком много знаешь и выйдешь ли отсюда.

Ян Дорин рванул девушку за руку, быстрым движением выводя ее из малышовой комнаты, другой рукой он прикрыл дверь.

– Непослушание всегда ведет к наказанию, – прижав своим широким торсом хрупкую фигурку девушки к стене, произнес психолог. – Я же говорил, не ходить сюда. Кстати, директор приехал, но думаю, интервью не состоится.

Психолог нажал на фирменный значок на его одежде, и через минуту возле них появились два бравых молодца в такой же бирюзовой одежде, но более темного тона. Они подхватили девушку под руки и повели вниз по лестнице.

В голове Дельфи все перемешалось, она не понимала, что с ней происходит, и тут ей четко представился, словно вышедший из тумана, взгляд учителя психологии, говорящий, что профессия корреспондента опасна. На вас могут воздействовать, как физически, так и психологически. Если вдруг вы ощутите странное состояние, знайте, срочно надо ставить оборону. И, словно бы на автомате, без особых усилий со стороны, она стала возводить крепкие энергетические стены из его слов, которые в данный момент совсем не помнила. Корреспондентка наконец-то почувствовала свое тело, свои руки, зажатые железными мышцами санитаров, ноги, которые почти не касались ступеней.