Хорошо хоть, заколдованное обличье позволяло передвигаться на задних лапах – однако именно это делало монарха Трех ветров похожим на зверя, обученного ради ярмарочной потехи. Десять лет назад, в тот роковой день, когда родители Орвеля пострадали от заклятия безумца, он отказался присутствовать на карнавале, стесняясь своего звериного вида, – и это его спасло. Но именно тогда закончились времена, когда он мог следовать своим желаниям и прихотям. Безумный маг сжег в одной вспышке свою силу и жизнь, превратив короля и королеву в живые статуи. Чудовищно сильное проклятие изменило их истинный облик. Два года Орвель пробыл регентом, пока маги надеялись, что родовое проклятие Тарсингов возьмет верх над новым, но этого не произошло. Так и получилось, что в восемнадцать лет Орвель стал королем.

В столичном Университете Ледяной Короны до сих пор группа магов пытается решить, какая комбинация заклятий способна нарушить равновесие магических сил, удерживающих Инвойда дор Тарсинга и его супругу в нынешнем прискорбном положении. Орвель регулярно отчисляет им субсидии и получает длинные доклады, смысл которых сводится к короткому слову «никак».

Конюх подвел жеребца, Орвель дор Тарсинг вскочил в седло и привычно разобрал поводья. Ему никуда не нужно было ехать, просто захотелось прогуляться. Завтра будет некогда. И послезавтра. Два дня карнавала, будь он неладен, а потом все вернется к привычному порядку. Надо лишь перетерпеть нелюбимый с детства праздник. Основная добродетель королей – не мудрость, не доблесть, а терпение.

Щебенка брызнула из-под копыт серого, когда Орвель пустил его с места в галоп.

– Ой, какие мордочки! – воскликнула Тиль. – Они ручные, да? Я хочу их погладить!

– Что ты, Тиль! – попытался удержать ее супруг. – Они же грязные, они едят сырую рыбу. А если они кусаются?

Не услышав ни слова из его тирады, сударыня Брайзен-Фаулен уже опустилась на колени прямо на необструганные доски причала и потянулась к ближайшей тюляке. Морской зверь воспринял ласку флегматично. Круглые любопытные глаза тюленя уставились на Тильдинну.

– Ему нравится! – уверенно заявила молодая женщина. – Ух ты, мой хорошенький! Почему ты стоишь, Валь? Помоги мне забраться в лодку!

– Но…

Вальерд Брайзен-Фаулен был очень обыкновенным молодым человеком, здраво взирающим на мир. Он знал, что пирожные не растут на деревьях, штаны рвутся об гвозди, если взять чужое – можно поплатиться своим, и вообще жизнь не развлечение. Именно поэтому его восхищала уверенность Тильдинны в том, что мир вращается вокруг нее. Хотя он смутно чувствовал, что здесь что-то не так. Особенно когда желания драгоценной супруги приходили в противоречие с ее же безопасностью.

– Что значит «но»? – возмутилась Тиль. – Мы едем кататься!

– Но это может быть опасно…

– Ты же сам предложил!

Возразить было нечего. Тяжело вздыхая, Вальерд перелез через борт и оказался в лодке. Лодка закачалась. Валь предложил руку жене.

– Ах! – сказала Тильдинна.

– Может быть, не поедем? – с надеждой вопросил Валь.

– Ах, как замечательно! – уточнила Тильдинна, подбирая подол платья и устраиваясь поудобнее. – Поедем же скорее!

К несчастью для Вальерда, он умел править ездовыми тюленями. Однажды он гостил у родственников на побережье и освоил эту нехитрую науку. Ему даже в голову не пришло, что его молодая супруга может об этом не знать. Он предпринял последнюю попытку совсем не в том направлении:

– Тиль, мы же не знаем, чья это лодка! А если владелец будет против?

– Заплатишь ему, когда мы вернемся! – отрезала жена. – Ну?