– Я не раз видел карточки древних дам в каталоге, – смеясь, подхватил Роберт, дракон с рубиновой горы. – На что они надеются?

– На пороге смерти надеются ее избежать, – был, конечно, прав Джаргутт.

К нашей группе приблизился на превосходном сером жеребце воевода. Могучий великан. Не такой, как мы, но все же… Его правая бровь была рассечена, лоб блестел от пота.

– От имени короля благодарю вас за помощь, драконы, – в легком поклоне склонил Тревер голову. – К вашим услугам шатры. Можете выбрать понравившихся девушек. Все они сами изъявили желание излечить ваши раны.

– Там точно только девушки? – опасался Клифф вновь наткнуться на приставучую хрычовку.

– Не беспокойся, дракон, – понимающе ухмыльнулся Тревер. – Твою поклонницу уже усадили в телегу и отправили назад в город. Но я не могу дать гарантии, что она не объявится и в следующий раз. Старая Лилиан умом тронулась на почве бессмертия, преследует вашу братию. Родственники ее уже и дома запирали, и одну на улицу не выпускают. А она все равно сбегает. Никак не уймется.

– Пойдешь? – с сожалением косился Джаргутт на заманчивые шатры, где ожидали прелестницы. Приятель опасался повторения ситуации со Стеллой, потому собирался домой.

Взглянув на глубокую рану на плече, я покачал головой.

– Не в этот раз.

– Но рана серьезная, – заметил Джаргутт.

– Ничего, затянется.

Сегодняшний бой вышел по-настоящему жарким. На Королевство напала слишком большая армия и пришлось изрядно потрудиться, чтобы разделаться с таким мощным войском.

Битва состоялась близ города Дендрита на Халцедоновом поле, названном так по халцедоновой горной гряде, богатой беловато-серым камнем с узором черного марганца. Примесей в кристаллах было так много, что даже трава на поле росла не сочно-зеленой, а прозрачно-серой.

Пока я дрался, моя чешуя переливалась буро-алым. Эмоция неистового бешенства.

Как только все закончилось, загрубевшая чешуя приобрела бирюзовый оттенок. Эту эмоцию я тоже знал – сомнения. И знал, почему именно она вдруг так часто стала проявляться в последнее время. Все дело в чужих правильных словах – «Эдмун, не ходи больше в дом Аллена», «Убивать любимую девушку совсем не то же самое, что убивать незнакомку из каталога».

– Тогда домой? – вывел из задумчивости трагический голос Джаргутта. Он все еще переживал по поводу недоступности утех в манящих взор шатрах. Не в самой недоступности. Пойти-то он туда вполне мог. Но страшился последствий. Еще одной жены и дополнительного флигеля ему точно не надо. В его чешуе после битвы заплескалась смесь графита с фиолетом. Предполагаю, так выражалась у дважды отца эмоция сожаления. Я не мог знать наверняка, просто предполагал, драконы не похожи друг на друга и колер цветовых эмоций для каждого свой.

– Нет, Джаргутт. Лети без меня, – принял я решение.

– А ты?

– Исчезну на время. Давно пора навестить родителей. Поживу у них годика три-четыре.

– Вот как? – прищурился Джаргутт.

– Аллен сказал, Маришку выдадут замуж после того, как ей исполнится восемнадцать. Пусть она выйдет замуж, Джаргутт. Тогда я смогу вернуться и уже не думать о ней, ведь она будет принадлежать другому. А мне не нравятся женщины, бывшие в употреблении.

– Ты прав, друг, – с чувством обнял он меня. – Пережди. Развлекайся и забудь о ней.

Что такое три-четыре года для дракона, когда впереди целая вечность? Песчинка. Крохотная совсем. Моргнул и не заметил.

Родители были рады меня видеть, удивились, конечно, моему желанию пожить с ними несколько лет, но донимать расспросами не стали. Выделили сыну флигель, предусмотрительно уже давно отстроенный для гостей.