- Зашибись перспектива! – обречённо изрекла Люба, обходя камень вокруг. – И тропка, ведущая в лес, идёт как раз налево! Вот Кощей, вот зараза!

- Не заводись, Люб, всё будет нормально. У нас есть то, что нужно этой старой карге, и к тому же, нас двое, а она одна. Справимся! – успокоила её Сима и уверенно шагнула в сторону леса.

Подруга, ещё что-то бормоча себе под нос, поплелась следом.

- Ох, что-то мне совсем не хочется снова в лес заходить. А вдруг опять волк, куда бежать? – поскуливала за спиной Серафимы подруга.

- Любаш, ну чего ты боишься, мы же с тобой теперь молодые – залезем на дерево. - успокоила её женщина.

Подойдя к самой кромке леса, бывшие старушки переглянулись и, перекрестившись, двинулись вперёд. Деревья и кусты, словно чувствуя поступь путниц, расступались и открывали доселе скрытую широкую тропу. Но женщин пугало не это – сразу же за их спинами берёзки, дубы и сосны тут же смыкались, образуя плотную непроходимую чащу.

- Чудеса… – тихо заключила Любаша, оглядываясь по сторонам.

- Так что ж ты хотела – сказка. К Баба-Яге идём, как-никак… - настороженно прошептала Сима, с огорчением понимая, что назад дороги нет.

Одни в огромном зачарованном лесу, даже клочок неба, видневшийся над их головами, не обещал ничего хорошего – грозовые тучи практически не пропускали солнечного света. Темень стояла такая, что подруги, медленно продвигаясь всё дальше и дальше, едва различали путь. Слышали лишь своё собственное дыхание, казалось – даже птахи перестали петь, лишь стоило им ступить на тропу, сулящую смерть.

В душу Симы пробрался неприятный холодок – неужели Кощей всё же решил избавиться от них?

Оглушительная тишина создавала впечатление полнейшего вакуума и подруги изо всех сил прислушивались к стуку сердец, как вдруг совсем рядом раздался странный звук. Обе встали как вкопанные, не смея шелохнуться, даже дышать перестали.

- Кто тут? – дрожащим голосом тихо спросила Сима. – А ну, покажись, а то хуже будет!

- Да куда уж хуже-то? – ответил кто-то из темноты. – Вы чего тут забыли, старые? Никак, заблудились?

- Старые? – истерически заверещала Любаша. – Симка, твою дивизию, мы что, снова постарели?

- Ни дай Бог! – воскликнула женщина, остервенело ощупывая свои прелести. – Вроде, всё на месте…

- Вы чего, бабы, совсем сдурели? Я же вас вижу! – раздалось совсем рядом.

- Так мы ещё и ослепли?! – завывая, схватилась за голову Люба. – Господи, да за что ж нам всё это?! Мы же только жить начали-и-и!

Вдруг, словно услышав стенания женщины, тучи над лесом расступились и солнечные лучи осветили тропинку. Уже привыкшие к темноте подруги мгновенно сощурились, привыкая к яркому свету, но в последний момент всё же заметили огромный тёмный силуэт, стоящий прямо напротив них, облокотившийся на ствол дерева.

- Ишь ты, помолодели! Хм, а запах-то тот же – до сих пор от вас медвежьим помётом несёт. – ответил всё тот же голос.

Женщины, пытаясь проморгаться, стали с шумом втягивать носами воздух, стараясь обнюхать друг друга.

- Слушай, Любаш, а как этот, - она кивнула в сторону неизвестного, - наш запах-то почуял?

На что подруга лишь пожала плечами:

- А мне-то откедова знать? Вот у него и спроси.

- А вот и спрошу! – топнула ногой Сима, гордо вздёргивая подбородок вверх.

- Тише вы, бабы, не ссорьтесь. – хмыкнул всё тот же силуэт. – Лучше на вопрос ответьте: зачем в лес Бабы-Яги пришли? Смерть свою ищете?

 С трудом открыв слезящиеся глаза, Серафима смело взглянула на собеседника и тут же, охнув и держась за сердце, осела прямо на тропинку.