Летчик захохотал. Лев недоуменно покачал головой, ему смеяться не хотелось. Улыбку и то не выдавить. Выручай, любопытство, где ты там прижухло.

– А большие эти акулы? Я в том смысле, что она и вправду способна проглотить человека? Или это преувеличение, чтоб сказка интереснее звучала?

– В среднем эти твари по четыре метра от хвоста до ноздрей. Но на заводе я видел скелет самой крупной особи, пойманной у побережья Гренландии. Без малого девять метров, – Шеймус развел руки в стороны, – шесть раз по столько. О, ты лучше глянь в иллюминатор и представь, что та акула ровнехонько с крыло моего самолета.

Лев посмотрел на серебристое крыло с чуть загнутым вверх кончиком, словно «Бомбардье» тоже оттопыривал средний палец. А ведь вроде бы только-только за ум взялся! Верно говорят: каков пилот, таков и самолет.

– Но ты же понимаешь, дружище, что эта легенда совсем не про акулу. Она про нас. Ты нашел свою половинку и хочешь жениться, но отец невесты резко против. Знаю, знаю, читал про это, потому и проникся.

Летчик зашмыгал носом. Неужели, от смущения? Во, дела…

– У меня похожая история. Только мать воспротивилась.

– И чем же ты раздражаешь будущую тещу?

– Что ты, это моя мать против, – ирландец снова сцепил ладони на затылке. – Понимаешь, у моей невесты Эйслин нет левой руки. У нее красивое лицо, волосы до пояса, ноги – вообще чума! Наденет платье короткое и все мужчины на улице выворачивают шеи ей вслед. Убить их за это хочется, а вместе с тем – приятно, что мне завидуют. Безумно хочу на ней жениться. Но мать шипит и шипит: «На что тебе однорукая? Ты же не купишь машину на трех колесах? Даже самую красивую. Машина ездить должна, а жена – детей на руках носить да в доме убираться. А эта что сможет?»

– Подумаешь, руки нет, – после древней легенды Лев решил ничему не удивляться. – Двадцать первый век на дворе. Японцы наловчились протезы делать, там кожа синтетическая, но не отличишь от настоящей. До микрона выверяют конструкцию, сидит как влитая.

– Нет, протез – это совсем неправильно, – задумчиво протянул Шеймус. – Мне как раз очень нравится, что у жены нет руки. Это ведь самое замечательное.

Так, а вот здесь уже брови полезли на лоб.

Что?!

– Только так я могу быть уверен, что Эйслин не наставит мне рога, – признался летчик. – Красивая жена – это всегда риск. Я на два дня улечу, а может, на пять. Останется она дома одна-одинешенька. Будут вокруг увиваться похотливые мерзавцы, соблазнять всячески. Моя красавица и не устоит однажды, изменит мне с каким-нибудь охальником. А я ее так сильно люблю, что не переживу измены. Как думаешь, дружище, к однорукой ведь не станут приставать? Когда кругом полно жен и девиц с полным набором?

Но Лев думал о другом. А что случилось с ее рукой? Бомба раньше времени взорвалась?

Ясно.

Террористка.

Соратница по борьбе с чертовыми британскими нетопырями. Но даже самые смелые бойцы с режимом, готовые презрительно смеяться в лицо тиранам и придворным палачам, подчас теряют всяческую волю к сопротивлению под взглядом недовольной ирландской мамы. Да и не только ирландской.

– Я не знаю, какие вкусы у ловеласов в Дублине, – пожал плечами Лев. – Но от измен не застрахована ни одна семья. Даже самая крепкая. Измены – это дождь, который налетает неожиданно, и как бы ты зонтиком не отгораживался, рано или поздно промокнешь. А любовь, она как солнце. Выйдет из-за туч, согреет и высушит. Если любишь по-настоящему, то не дай своему солнцу погаснуть и все будет хорошо.

– Спасибо, дружище. От души, спасибо. Твой пример вдохновляет на подвиги влюбленных всего мира. А сейчас смотри вниз внимательно. Такое представление тебе покажу – закачаешься!