– Сам решай. Здесь можно кричать все, что душа пожелает. Никто не осудит.

Душа, еще на первых минутах матча забившаяся в пятки, встрепенулась и начала разминать поникшие крылышки. Пересохшее горло сопротивлялось до последнего, но звуковая волна, родившаяся где-то под ребрами, набирала силу и пробивалась с боем к стиснутым зубам. Последний рывок и вот она, свобода.

– Так! Так! Только так!

Атакует наш «Спарта-а-ак»!

В самом конце Лев сорвался на визг, но фанаты вокруг одобрительно загудели. Портовый грузчик пихнул его в плечо, а бакалавр показал большой палец. Никто не понял смысла, ну и пусть. Эмоции важнее.

Кричалка выплыла из замшелых глубин подсознания. Самое начало 90-х. Для всех взрослых людей привычная жизнь рухнула в тартарары, а планы и мечты разлетелись на мелкие осколки. Мать рыдает в очереди за сахаром, а он, семилетний мальчишка, стоит рядом и шепчет: «Пусть Черчесов отстоит на ноль!» Если повторить это тысячу раз, то любимая команда победит. Он тогда в это твердо верил. Мальчишки во дворе убеждали, что это великая тайна, которой не знают болельщики других команд. Гена из последнего подъезда, Костя-косой и Максим, который был на три года старше и уже состоял на учете в детской комнате милиции. Эти парни врать не станут! Скажи тысячу раз, что наши победят – так и случится…

– Вот, совсем другой коленкор, – вскинул руки Шеймус. – Давай еще, дружище.

По трибунам катилась волна, захлестывая болельщиков обеих команд. Лев стянул через голову промокшую насквозь рубаху и, размахивая ей, будто красным знаменем, заорал:

Страхи и тревоги моментально улетучились. Тело, будто пивной бокал, наполнялось непередаваемой легкостью, а пузырьки адреналина стремительно взлетали вверх, наполняя голову пеной.

А подать сюда следователя со всем его комитетом! Ох и врезал бы он Белопузову. От всей разухабистой души саданул бы промеж глаз. Даже рискуя загреметь на лишние десять лет, саданул бы. Честное слово! Ну, а чего он привязался? Других преступников в России не осталось, что ли? Ловил бы убийцу или террориста какого-нибудь. Нет, с этими подполковник связываться не рискнет. Проще же кошмарить безобидного помощника депутата, да? Иди сюда, гнида! Давай как мужчина с мужчиной. Один на один.

Кричалка гремела над притихшим стадионом. А почему, кстати, притихшим? Лев открыл глаза и огляделся. Ага, ясно. Перерыв. Болельщики вполголоса обсуждают игру. В ближайшие четверть часа повышать голос пристало лишь разносчикам хот-догов.

– Дружище, да ты оголтелый огр! – ухмыльнулся Шеймус. – Надеюсь, не только орать горазд? Потому что подраться нам все же придется.

– А давай! – хорохорился Лев. – С кем?

– С Кевином, – подмигнул летчик. – И с братом Кевина.

– Братом Кевина? – голой спине вдруг стало зябко, пришлось набросить на плечи цыганскую рубаху. – Так он же лось.

Мокрая ткань не согревала ни капельки, равно как и перспектива получить по щам.

– И потом, ты сам говорил, что они хорошие ребята.

– Хорошие, – подтвердил Шеймус, – но разве это помешает разбить им носы в кровь?

– А разве нет? Вокруг полно незнакомцев в синих футболках, которые с радостью наваляют тебе за любовь к чужой команде. Зачем на гиганта набрасываться?

– С коротышками биться гораздо хуже, – покачал головой ирландец. – Тут даже не в том засада, что подло пинать тех, кто слабее. Хуже то, что любой плюгавый шибздик таскает в кармане нож или кастет. Иначе ему не выжить на улицах Дублина, смекаешь? А двухметровый шкаф полагается только на свои кулаки, причем бьет не в полную силу, чтобы ненароком не покалечить. В тюрьму же никому не охота. Вот и получается, что драться с братом Кевина куда безопаснее.