Окруженцы ошарашенно молчали. А наш командир продолжал:

– Карты у вас нет, компаса нет! А если бы и были, то не уверен, что вы ими умеете пользоваться. Ну, может быть, кроме него, – и Саша кивнул в сторону стоявшего поодаль Трошина.

– Продовольствия у вас нет, патронов – на четверть часа нормального боя. На руках – двое раненых. И вы собираетесь пройти две сотни километров по вражеским тылам. Просто пройти, не вступая в бои, не нанося немцам вреда? Так пи… идите, скатертью дорога!

Сотников приободренно вскинул голову, но Фермер продолжал:

– Только есть еще одно «но»! Вы встречались с нашей группой, видели наши лица, а гарантий, что вы не попадете в плен к немцам и не «расколетесь» при допросе, у меня нет.

– Вы! Вы что, не доверяете нам, советским людям? – взвился Сотников.

– Нет, если бы не доверял, то оружие бы вам не оставил. Кстати, товарищ лейтенант, что говорит устав про субординацию и единоначалие?

Лейтенант совсем сник. Командир откашлялся:

– Слушай мою команду! Кто хочет остаться с группой – два шага вперед!

Вперед не шагнул только один – тот самый молодой москвич, с которым я разговаривал утром.

Фермер оглядел пятерых новых бойцов нашего отряда:

– Сержант, ко мне!

Внимательно посмотрев ему в глаза, Саша продолжил:

– Распределите дежурства для бойцов. Мне нужен еще один пост с того направления, по которому вы вчера вышли на нас.

– Слушаюсь, товарищ майор госбезопасности! Отделение! Ко мне!

– Сержант, отведите людей в большой сарай.

Когда артиллеристы скрылись в сарае, Фермер подошел к лейтенанту:

– Вот что, Сотников, до темноты я вас не отпущу. Во-первых, надо вам хоть сколько-нибудь еды с собой дать. Во-вторых, дорогу вы по свету не пересечете. И в-третьих, отпускать вас, пока группа не готова к передислокации, было бы верхом глупости. Так что побудете пока тут.

После чего повернулся и, позвав нас с Бродягой взмахом руки, скрылся в «штабе».

На коротком военном совете с участием Фермера, Бродяги, меня и Люка, был составлен план действий на остаток дня.

Конец ознакомительного фрагмента.