Васильев с удовольствием прожевал печенье и продолжил:

– Потом, я вот общаюсь с людьми. Со свидетелями, подозреваемыми, родственниками, жертвами. С десятком людей пообщаюсь, и все они выглядят неплохими. Если копнуть глубже, грешки есть почти у каждого, но мелкие. А один из этого десятка оказывается преступником. Для меня это один из десятка, а на допросы к следователю хорошие люди редко попадают, чаще именно преступники. Столько дерьма при этом всплывает, удивительно даже. Поэтому Ирина Федоровна от людей протоколами закрывается, так ей легче.

Пока опер говорил, Глеб в пару укусов сгрыз первую печеньку и принялся за вторую. Печенье было простым, но вкусным. Свежим, мягким, рассыпчатым. Творожным. В меню завтрака и обеда никакого десерта не было, теперь сладкое с чаем шло отлично. Тюрьма тюрьмой, а молодому организму требуется энергия.

– Ей может и легче, а мне? Почему она не рассматривает вариант, что я говорю правду?

Опер пожал плечами.

– Она профессионал, она все варианты рассмотрит. Пока других подозреваемых под рукой нет, работает с тобой. Пытается доказать, что это ты убил. Если натянуть сову на глобус не удастся, начнет меня подгонять, чтобы я нашел более перспективного кандидата в обвиняемые. Когда я ей принесу информацию о другом возможном убийце, она на него переключится.

– И что, есть перспективы?

– А как же! Перспективы всегда есть. Я вот сейчас с тобой закончу, начну копать окружение жертвы. А пока, давай разбираться, почему именно ты попал в эту историю.

Васильев стал задавать вопросы о возможных недоброжелателях.

Явных недоброжелателей Глеб не вспомнил, ни одного. Откуда у него враги, если он мало с кем общается и никого обидеть не мог?

– Проблемы с девушкой? Обиженная бывшая? Ревнивые соперники?

– Встречаюсь с Настей, уже несколько лет, проблем нет, никаких ревнивых парней у нее давно нет, ни бывших, ни новых.

– Что, и не изменял ей никогда?

– Нет. Мне другие девушки неинтересны.

– Не верю. Что, совсем не бывает, чтобы кто-то нравился?

– Бывает, нравятся. Но если я с кем-то перепихнусь, тогда или Настя узнает и обидится, или придется потом ей врать. В любом случае в наших отношениях появится трещина. Оно того не стоит. Да и какой смысл искать приключения на свою задницу, если всё, что мне нужно, я могу получить от Насти?

– Неожиданно встретить такое здравомыслие в молодом парне. Ладно, значит, секс пока вычеркиваем. А что с доходами и имуществом?

– Я один из учредителей компании, которой принадлежат игровые серверы. Доходы она дает, но не настолько большие, чтобы ради них убивали. Настя директор этой компании.

– Тоже учредитель?

– Нет, она нет. Я ей предлагал, но ей тогда нужны были деньги, не могла ждать, пока бизнес раскрутится и начнет давать прибыль. Попросила просто платить ей зарплату. Второй учредитель – Роман Кислецов. Когда мы начинали, он дал деньги на покупку нашего первого сервера и на раскрутку деятельности, а я вложился своими разработками и наработанной базой игроков. У нас с ним равные доли, по пятьдесят процентов.

– Ага! – оперативник записал в свой блокнот очередную порцию сведений. – А что у этого Романа Кислецова с доходами? Денег не просил недавно? Может, проигрался в казино? Или кредит не может вернуть?

– Не, – отмахнулся Глеб. – У Ромки с деньгами всё в порядке. И машина у него недешевая, и квартиру новую купил недавно. Он давно уже человек небедный, намного богаче меня. Потому у него и деньги на сервер я просил.

– А чем он зарабатывает?

Глеб запнулся.

– А вот об этом вы у него спрашивайте. Я в его дела не лезу. А он не лезет в дела нашей компании.