– Ладно… Черт с ним… – Еле слышно буркнул я себе под нос, – Гризли прав. Нужно перекусить и готовиться к делу.

Дождь начался еще утром, когда мы ходили на Рынок. Он прибил толстый слой пепла к земле и превратил переулки Нижних улиц в вязкие реки серой жижи. Сначала это была легкая морось, на которую можно не обращать внимания, но к вечеру она превратилась в настоящий ливень.

Как предрекал Гризли, ночью вся эта водная срань не закончилась, методично стуча по крышам, ржавому железу и мутным лужам. Похоже, в Верхнем городе Синие устроили какое-то фееричное шоу. Обычно после их фокусов нас заливает по самые гланды.

Воздух был тяжелым, влажным, все так же пропитанным запахом пепла, но теперь еще к нему добавилась сырость. Отвратительно.

Мы выбрались из цеха под покровом темноты и этого унылого ливня. Я, Крыс и Балагур. Компания, конечно, далеко не самая приятная. Будь у меня выбор, я бы с гораздо бо́льшим удовольствием взял с собой Лору. В ее обществе как-то спокойнее. Но Гризли сказал, что в этом деле нужна грубая сила.

Балагур, огромный, молчаливый парень с вечно отсутствующим взглядом, меня вполне устраивал. Он был на удивление добрым, что не свойственно парням из уличных банд, а свое прозвище получил в насмешку.

На самом деле Балагур – немой. То есть вообще не разговаривает. Он все слышит, понимает, может изъясняться жестами, но вот с речью у парня имеются конкретные проблемы.

Гризли считает, что на самом деле Балагур страдает не физическим недугом, а болезнью на уровне психосоматики. Гризли вообще во все дыры сует свою психосоматику. Насколько мне известно, до того, как прибиться к банде и стать ее вожаком, он жил при каком-то мозгоправе. То ли дальний его родственник, то ли ближний. Не знаю. Оттуда Гризли и нахватался этой ерунды.

Балагур нес на плече небольшую сумку с инструментами: кроме лопатки для подкопа там лежали фонарик, который цепляется на голову, монтировка, которой я подниму доски пола, отмычки (хотя конкретно в нашем случае надежды на них мало) и моток крепкой веревки.

Верёвку предполагалось использовать как страховку. Я должен был обмотаться ею, чтоб на крайний случай Балагур меня вытащил. В том заключалась его миссия. Несмотря на доброту и простодушность, он был фантастически сильным.

Крыс отчего-то сильно нервничал и все время озирался по сторонам, пряча руки в карманах куртки. Думаю, Гризли отправил именно его вместе со мной, чтоб мы провернули дело общими усилиями. Типа, сложности сближают. Говорю же, у Гризли на теме психологических выкрутасов иной раз бывают конкретные заскоки. Он искренне верил, будто сегодняшне дело сможет примирить нас с Крысом.

Хотя я, к примеру, точно знал, это невозможно. Наша неприязнь имела слишком глубокие корни. Крыс невзлюбил меня с первого дня. Причем, понятия не имею, почему. Просто невзлюбил и все. При каждой возможности он старался задеть, обидеть или ударить.

Может, я вызываю какие-то проблемы у парня? Например, комплексы. Тьфу ты! Сам начал думать как Гризли. Нет там никаких комплексов и никаких проблем кроме одной. Крыс – редкостный, мерзкий мудак. Все очень просто.

Шли быстро, прижимаясь к стенам зданий, прячась в тени опор Верхнего Города.

Нижние улицы – это огромная, запутанная территория. Не только наш район доков, но и гигантские ангары, принадлежащие Родам, заводские цеха, жилые блоки для рабочих… Все это перемешано, разделено ржавыми заборами, патрулируется Гвардией и охраняется наемниками. Ангары Волконских находились ближе к докам, массивные, мрачные гигантские коробки, ощетинившиеся камерами и датчиками.