– Так, теперь с тобой.

Говорил я холодно, не забывая вгрызаться в исходящий паром плод.

– Я тебе обещал рыбы, – я не спрашивал, я констатировал. – От своих обещаний я не отказываюсь. Всё у тебя будет. И рыба, и… Короче – всё. Но ты видишь, что с погодой? Или думаешь, рыба она по берегу ходит? На деревьях сидит?

Отец семейства сверкнул глазам, что-то буркнул и уткнулся в свою порцию еды.

– Фефуй, посмотри на меня, – пришлось повторить дважды. – Не мешай мне и не пытайся нарушить наш уговор, – проговорил достаточно жёстко, но без угрозы. – Имей терпение. Я свою часть уговора помню, и как только появится возможность – будет у тебя твоя рыба. Ну а если не дотерпишь… – я качнул головой, – не получишь обещанного. И получится, что зря нас терпел, кормил из своих запасов.

Фефуй молча доел, встал и так ничего не сказав юркнул в спальную половину дома.

Я лишь вздохнул – хозяин, блин! Мог бы и выйти, канавку вокруг дома подновить, прочистить отвод, что вот-вот забьётся. Есть работа по дому, есть. Но этот хмырь будет сидеть на циновке весь день, думая что его обманули… Бедная Инина, не удивляюсь, что её в жёны никто не взял – кому такие родственнички нужны?

– Пошли? – посмотрел я на помощника.

Тот только вздохнул.

– А что делать? – пожал я плечами.

И мы пошли.

Повторилось начало вчерашнего дня, разве что за бамбуком мы зашли сразу, и приволокли на «базу» целую охапку.

После я занялся рамой, для нашего «прокатного стана», а Каналоа – вторым валиком – надо было не только ошкурить и подстрогать, а ещё и на концах «о́си» сделать, которые мы потом закрепим в раме.

Но сначала – я подкопал ямку побольше в склоне под навесом и запалил небольшой костерок. Пришлось, конечно, повозиться – всё ж промокло, но кто сказал, что это препятствие?

Учитывая, что дерево, из которого Каналоа делал валик, не зря носило наименование каменного, а нож у Каналоа почти что выкрошился, я управился раньше него.

И тут же принялся мастерить нам лежаки – фактически те же самые прямоугольные рамы, забранные в клетку бамбуковыми стволиками потоньше. И приподнятые за счёт ножек примерно на ладонь. Не хочу больше спать на земле!

Когда доставали кусок застывшего латекса, на душе пару раз скребнуло – вдруг передержал? Хотя, что могло случиться? Пересох? В такой то влажности.

А когда пропускали через валики, несмотря на погоду, на то, что непонятно, когда я снова смогу нырнуть под воду – на душе пели птицы.

Мои новые жгуты! Эх, пока по старой технологии, но лучше уж с такими, чем вообще без ничего.

Правда, сначала получившуюся то ли «ленту», то ли «соплю», а может – «ленточного червя», с которым у меня в прошлый раз возникла ассоциация, надо было прокоптить. Кстати, вспомнил – вроде бы копчение используют, чтоб сырой каучук не пожрали насекомые. Хм, а его кто-то жрёт? Но умничать не стал – надо, значит надо.

В костерок накидали сырой листвы – благо с чем, с чем, а вот с ней проблем вообще никаких не было. Хоть поставками занимайся! Велел Каналоа следить за процессом – поддерживать огонёк, в то же время не давать ему разгораться – а то с такими трудами полученную «ленту» спалим, к чертям собачьим. Переворачивать «изделие», чтоб коптилось равномерно.

А сам вновь взялся за запасы бамбука, что ещё оставались.

На этот раз я решил сделать помост – а то балансировать на склоне, рискуя полететь кувырком вниз – так себе занятие. Я предпочёл бы по ровному ходить.

Но с настилом быстро не получилось – крышу то мы раскрепили так: конёк меж двух стволов, а скаты к ближайшим деревьям растянули лианами. Но использовать соседние деревья как опоры не то чтоб не получилось. Получилось. Только вот расстояние меж них было – метров восемь.