– Но это так и есть. Я дарю вам эти цветы. Пожалуйста, забирайте.

Мистер Макангус явно колебался, затем пробормотал:

– Я потрясен. И, разумеется, просто в восторге. – Он хихикнул и склонил голову набок. – А известно ли вам, – начал он, – что это первый раз, самый первый раз в жизни, когда я получаю цветы от дамы? И что она вручает их мне по своей собственной воле! Причем мои самые любимые цветы! Спасибо вам. Огромное вам спасибо!

Аллейн видел, как растрогала эта речь миссис Диллингтон-Блик. Она радостно и без всякого кокетства улыбнулась мистеру Макангусу, а Джемайма тихонько рассмеялась.

– Я сам отнесу их в каюту, – заявил мистер Макангус. – Как же иначе. Отнесу и поставлю на маленький столик, и они будут так красиво отражаться в зеркале.

– Да, вам крупно повезло! – заметил Аллейн.

– Это уж точно. Так я могу их забрать? – уточнил он. Миссис Диллингтон-Блик весело кивнула, и он подошел к столу и ухватил огромную корзину с цветами красными руками с костлявыми пальцами. Он отличался страшной худобой, и еще Аллейн подумал, что он, должно быть, выглядел бы гораздо старше, если бы не красил волосы в этот странноватый каштановый цвет.

– Позвольте, помогу вам, – предложил Аллейн.

– О нет, нет! Я, знаете ли, человек очень сильный. Жилистый.

Макангус поднял корзину и на подгибающихся ногах зашагал к двери. Там обернулся и представлял собой в этот момент довольно забавное зрелище. Фетровая шляпа сдвинулась на нос, глаза часто моргали над качающимися стеблями гиацинтов.

– Подумаю над тем, как бы отблагодарить вас, – пообещал он миссис Диллингтон-Блик. – Сразу после Лас-Пальмаса. Ответный, так сказать, жест.

И он, пошатываясь, вышел в коридор.

– Он мог бы выкрасить волосы и в ярко пурпурный цвет, если бы захотел, – заметила миссис Диллингтон-Блик. – Такой душка!

Заслонившись книгой, мисс Эббот заметила не слишком музыкальным голосом:

– Что ж, будете ждать его ответного жеста. После Лас-Пальмаса.

Аллейн сидел у себя в каюте и листал материалы дела, которым занимался. Капитан Баннерман находился на мостике снаружи. Время от времени он проходил мимо иллюминатора Аллейна. Погода, как и предсказывал мистер Макангус, становилась все теплее, и через два дня «Мыс Фаруэлл» должен был прибыть в Лас-Пальмас. Волнение на море было сильным. Почти все пассажиры зевали, впадали в сонливость, принимали разные средства против морской болезни.

«Пятнадцатое января. Дом номер тринадцать по Хоп Лейн, Паддингтон, – читал Аллейн. – Берилл Коэн. Еврейка. Занималась торговлей вразнос. Иногда – проституцией. Внешность яркая. Хороша собой. Возраст – около двадцати шести. Рост пять футов шесть дюймов. Телосложение плотное. Волосы рыжие (крашеные). Была одета: черная юбка, красная кофта из джерси. Искусственное ожерелье (зеленого стекла). Обнаружена шестнадцатого января в пять минут одиннадцатого утра соседом по дому. Приблизительное время смерти: между десятью и одиннадцатью вечера накануне. Найдена лежащей на полу лицом вверх. Ожерелье порвано. Цветы (подснежники) на лице и груди. Причина смерти: мануальное удушение, возможно, предварительно преступник сорвал ожерелье. Сосед утверждает, что слышал, как посетитель выходил от нее примерно без пятнадцати одиннадцать. И пел. Арию “Маргариты с драгоценностями” из “Фауста”. Высоким мужским голосом».

Ниже следовало подробное описание комнаты, где нашли жертву. Аллейн пропустил все это и принялся читать дальше.

«Двадцать пятое января. Проезд близ Лэдисмит Кресчент. Фулхем. Маргерит Слэттерс, проживавшая в доме тридцать шесть А по Стэкхаус-стрит, Фулхэм. Лондон. Работала в цветочном магазине. Респектабельная женщина. Поведение скромное. Возраст тридцать семь лет. Рост пять футов восемь дюймов. Худощавого телосложения. Волосы темно-каштановые. Кожа светлая. Была одета: в коричневое платье, коричневый берет, перчатки и туфли. Искусственный жемчуг и вставные зубы. Возвращалась домой после службы из церкви святого Варнавы. Обнаружена в одиннадцать пятьдесят пять Стэнли Уокером, шофером. Приблизительное время смерти: между девятью и двенадцатью вечера. Лежала у входа в пустой гараж. Лицом вверх. Ожерелье порвано. Платье – тоже. Причина смерти – мануальное удушение. Цветы (гиацинты) на лице и груди. Когда ее видели в последний раз, цветов при ней не было. Альфрэд Бейтс, ночной сторож из близлежащего склада, слышал, как ему показалось, высокий голос, напевавший “Жимолость и пчела”. И было это, как он утверждает, в десять сорок пять».