– Вполне, – без тени улыбки произнёс Эрин и пустил свою лошадь быстрее.

Вскоре мы пересекли пустошь и врезались в границу леса, причём она казалась сплошной линией, но когда мы подъехали вплотную, то сразу очутились в окружении кривых деревьев, будто обнимающих нас, затягивающих в свою чёрную пасть. День уже разыгрался, но из леса так и веяло тьмой и прохладой.

Моя лошадь взбрыкнула, едва вступив на покрытую иглами можжевельника землю, принялась фыркать и трясти мордой. Остальные тоже пятились, а то и разворачивались обратно. Только лошадь Эрина обречённо смотрела вперёд. Однако же, друг спешился и похлопал её по боку.

– Может, оставим хотя бы одну? – спешиваясь, предложил я. – Что если моя сестра… не сможет идти? Мне что её на руках тащить?

– Я потащу, – бросив на меня суровый взгляд, ответил Эрин, и я не удержался, закатил глаза. – Лошадь будет здесь только обузой, сейчас убедишься сам. Местность болотистая и неровная, буреломы повсюду. Животное нас замедлит. Идёмте.

Взглянув на солнце, подползающее к пустоши, Эрин зашагал в гущу раскоряченных стволов.

Ансгар и Брайс тоже неохотно отпустили лошадей. Мелвинн свистнул их и повёл в обратный путь, а мы двинулись за нашим охотником, озираясь по сторонам и ожидая подвоха от каждого куста, которые, казалось, так и норовили полакомиться свежим мясом и раскрывали свои тёмные рты нам навстречу.

Серебристая шерсть Гончего мелькнула в колючем кустарнике. Пёс припал к самой земле и пополз под ветвями. Эрин продирался следом.

– Демоны, чуть не провалился, смотрите-ка, – проворчал Ансгар, вытаскивая свою огромную ногу из зеленоватой жижи, которая теперь стекала с его сапога. – Да тут глаз да глаз. Под ноги глядите!

– Кровь, – раздался из-за куста голос Эрина, и я, раздвинув ветки, ринулся к нему, но чуть не напоролся на торчащий острой пикой сук.

Сук оказался измазанным… Кровью…

Гончий метался на мшистом пятачке, беспокойно принюхиваясь и поскуливая. Его хозяин, присев на корточки, рассматривал побуревший от крови мох.

– Всё ясно, – я сглотнул. – Она напоролась на сук и разодрала ногу.

– Судя по всему, сильно. Ей грозит воспаление.

– Надеюсь, ей хватило ума прихватить лекарства. Но к чему было нестись в эти кусты? Разве что от кого-то бежать… Если этот кто-то её поймал, мы не найдём Латику, – я запустил пальцы в волосы, чувствуя неприятную тяжесть в животе, и сплюнул на землю.

Эрин поднялся.

– Найдём, – сказал он. – Гончий нас выведет, куда бы они не делись. – А ты больше не делай так.

– Не делать что? – не понял я.

– Не плюй на лесной покров.

– О боги! Может ещё и не сквернословить?

– Не помешает, – хмыкнул Эрин, подозвал парней и двинулся вслед за псом.

Несмотря на солнечный свет, пробивающийся сквозь чёрные сплетённые ветви старых деревьев, нас окутывала сырость и мгла. То здесь, то там от земли поднимался парок, вокруг булькало, под ногами чавкало, и мы шли как дети, которых впервые повели в незнакомое место. Даже Гончий, который не раз бывал здесь, не спешил и старался не удаляться от хозяина. Время от времени Эрин останавливался, прислушиваясь, мы тоже замирали, и в эти моменты на меня накатывало беспокойство.

В голову лезли разные неприглядные картинки о том, что могло произойти с Латикой, если ей не посчастливилось наткнуться на кочевников и убегать от них. Вряд ли они стали с ней церемониться. Эти люди – дикари и не знают ни приличий, ни границ. Сколько племён регулярно страдает от их набегов! Они убивают и уводят людей в рабство, тем самым приумножая свои племена. Не раз мы принимали в город беглецов, чьи деревни были разорены кочевниками. От них чаще всего страдают заречные народы. Там на равнинах, богатых лугами и пастбищами, им есть чем поживиться, и где развернуться. Разве что племя Ворон они не трогают, силёнок маловато. Да к нам не суются. Слава пеликанов разошлась по всему материку. И уж, конечно, кочевники не откажут себе в удовольствии заполучить девчонку из племени Пеликанов.