– Ты послал погоню? – осведомился фон Ремберг, пытаясь решить, что делать дальше.

– Мои люди ищут ее уже третьи сутки. Все окрестности прочесали, а девка как в воду канула! Это он, Гришка, помог ей сбежать из-под моего запора! Говори, пес, куда она делась! – уже завопил Федор и вновь замахнулся кнутом на парня.

Кровь ручьями стекала со спины Гриши. Кристиан видя, что парень без сознания, гаркнул:

– Хватит!

Федор удивленно замер и повернулся к пруссаку.

– Чего?

– Оставь парня. Он ничего не знает, – приказал фон Ремберг громко.

Интуиция подсказывала Кристиану, что непосредственно этот юноша и помог сбежать девушке. Но пока он был без сознания, фон Ремберг не мог прочитать его мысли.

– Да с чего бы это?! – выпалил зло Федор, совершенно не собираясь отпускать Гришу, ибо ненависть к юноше уже давно владела злым сердцем Артемьева.

– Отвяжите его! – велел Кристиан.

Сразу же два брата-монаха в темных одеждах спешились и приблизились к Грише.

– А ну, не тронь его! – процедил Артемьев и крикнул своим людям: – Эй!

В следующую минуту несколько десятков мужиков выступили вперед, вытаскивая из-за пазух кто рогатину, кто нож. Неожиданно раздался выстрел, и рядом с Федром навзничь упал один из его мужиков, убитый пулей в сердце. Вмиг среди стоящих прошелся испуганный возглас и немногочисленные дворовые бабы умолкли. Кристиан опустил пистолет и, пройдясь свинцовым взором по окружающим, предостерегающе вымолвил:

– Первый кто двинется, получит такую же пулю в лоб. Ты понял, Федор?

– Понял, – напряженно выдохнул Артемьев и сделал знак своим людям опустить оружие.

– Мы забираем парня, – глухо скомандовал Кристиан.

Монахи приблизились к Грише и отвязали его.

– Не отдам! – закричал с горячностью Федор, пытаясь схватить одного из монахов за плечо.

– Ты хочешь проверить, Артемьев, будут ли за четверть часа все твои люди мертвы? – спросил угрожающе фон Ремберг. – Или поверишь мне на слово?

– Нет, не хочу… – холодея от страха, вымолвил тот и, скрипя от бессилия зубами, отступил на два шага от монахов.

– Верное решение, – заметил холодно Кристиан.

Налитыми кровью глазами Федор молча следил за тем, как два монаха перенесли бессознательного Гришу на одного из темных коней, перекинув парня через седло. Проворно запрыгнув в лошадей, монахи в масках вновь замерли в недвижимых позах, ожидая дальнейших приказаний фон Ремберга.

– А мне что делать?! – взвился истерично Федор, бросившись к жеребцу фон Ремберга, желая получить ответ от пруссака. Стремительно схватив сильной рукой уздцы коня Кристиана, Артемьев выпалил: – Помогите мне найти девку! Вы же обещали!

Прищурившись и сверху презрительно смерив индиговым взором Федора, что заискивающе смотрел на него, Кристиан ощутил дикое презрение к этому мерзкому продажному русскому, которой из-за своей пагубной страсти пошел на страшные дела. Сначала погубив собственного отца, а теперь истязая брата. Да, Кристиан не имел жалости и порой убивал без всякого чувства сожаления. Но все же он мог оценить настоящие душевные качества, которые отличали человека от нелюдя. И Федор явно не обладал качествами человека. Оттого фон Ремберг не просто презирал Артемьева, а относился к нему как беспринципному мелкодушному наглецу, который как противник не заслуживал уважения. В следующее мгновение Кристиан выкинул вперед ногу и сильным ударом сапога отшвырнул Артемьева прочь от своего жеребца. От силы удара-пинка фон Ремберга Федор не удержался на ногах и плюхнулся назад, осев в грязь.

– Ты сам виноват во всем, – мрачно прохрипел Кристиан. – Девица была у тебя в руках, и ты упустил ее. Так что пеняй на себя, кажется, так у вас говорят? – процедил холодно фон Ремберг.