Федор летел по темной пустынной передней, как вдруг перед ним появился высокий человек в темных одеждах. Молодой человек замер как вкопанный, узнав Кристиана фон Ремберга. Лишь на миг взгляд Артемьева остановился на ледяном фиолетовом взоре пруссака, и в следующий момент Федор, оскалившись, выдохнул:

– А! Господин фон Ремберг! Вы обещали, что девка будет моей! И что же? Я устал ждать!

Сузив глаза на гневный выпад Федора, Кристиан глухо отчеканил:

– Время пришло. Я приехал известить вас об этом. Вы готовы исполнить все, как я вам прикажу?

– Готов! Но только если в обмен я получу девку в жены.

– Получите, как мы и договорились. Но есть некое условие, – заметил мрачно фон Ремберг.

– Какое?

– Поклянитесь, что выполните его, в противном случае уговора не будет.

– И что же это?

– До венчания вы не будете прикасаться к ней. Ибо девица должна остаться чиста до свадьбы.

– Ну, это нестрашно, – не задумываясь, вымолвил порывисто Федор. – Я клянусь, что не трону ее до венчания. Даю слово!

– Вы знаете, что будет, если вы нарушите клятву? – спросил мрачно Кристиан.

– Не смейте запугивать меня! – выпалил гневно Артемьев, сжав кулак, отчетливо помня рассказ своего денщика о том, как эти люди опасны. Но в это мгновение он был готов заключить сделку с самим дьяволом, только бы заполучить вожделенную светлоокую девицу. – Я сказал, что не трону ее!

– Я вижу, что прекрасно знаете, – вынес вердикт фон Ремберг. – Тогда наш договор в силе.

– И что же я должен делать?

– Многие недовольны непомерными поборами, которые взимают по указу вашего воеводы Ржевского, – начал тихо Кристиан.

– Да, это так, – кивнул Федор, нахмурившись.

– Вы должны возглавить бунт…

Утром тридцать первого числа Слава возвращалась из сиротского приюта, которому покровительствовал Тихон Михайлович. Вот и в этот день девушка по повелению матушки ходила в приют осведомиться, какие надобны вещи и провиант на ближайший месяц, чтобы Тихон Михайлович мог выделить нужные средства на это благое дело. Приют находился всего в версте от усадьбы Артемьевых, и Слава часто наведывалась туда одна, без сопровождения сенных девушек.

Однако сегодня на улицах творилось нечто странное. Еще рано поутру, направляясь к приюту, Слава слышала странные выстрелы и шум со стороны гарнизона, но не обратила на это внимания. В эту пору в Астрахани стоял многочисленный полк в тысячу человек. Оттого стрелковые учения солдат не были редкостью.

Завершив все свои дела в приюте, девушка после полудня направилась домой. Но едва вышла на Никольскую улицу, как ей навстречу попались несколько десятков мужиков, вооруженных нагайками и палками, а некоторые даже оружием. Между ними виднелись стрельцы и солдаты. Лица их, злые и неприветливые, испугали девушку, и она чуть отошла в сторону, уступая им дорогу. Когда они проходили мимо, Слава заметила угрожающий взгляд крайнего мужика. Он презрительно посмотрел на нее и, скорчив злую гримасу, отвернулся к товарищам. Со всех сторон улицы слышались шум, брань, а также до слуха девушки долетали крики, призывающие ко всеобщему бунту против самоуправства воеводы.

Толпа мужчин быстро прошла рядом с нею, и Слава, невольно оглядываясь им вслед, устремилась дальше. Соседние улицы тоже были многолюдны, и везде сновали вооруженные стрельцы, посадские жители, рабочий люд и вообще странные неприглядные личности, похожие на попрошаек. Прибавив шагу, Слава поспешила домой, отмечая, что кричащих и негодующих жителей становится все больше. Достигнув высокого частокола, который окружал усадьбу Артемьева, она сильно постучала в калитку высоких ворот.