– Барелли? – переспросил на всякий случай Менза и, узнав голос адвоката, зачастил. – Я ни в чем не виноват, примите меры к защите моих прав. Свяжитесь с министерством юстиции, с моим управляющим…

– Запрещено! – офицер нажал на клавишу, прерывая разговор.

– А наши вещи? – подал голос Латур.

– Их доставят, – небрежно бросил офицер. – Еще есть вопросы?

– Мы требуем оказания медицинской помощи, – заявил Ривс.

– Получите перед выездом, – кивнул офицер.

– Нас продержали в наручниках больше положенного времени. Я протестую! – выступил вперед Тонк.

– Ваше право, – равнодушно пожал плечами офицер. – Повезут вас все равно в наручниках, таков приказ.

– Черт знает что! – взорвался Менза. – Мы не животные!

Офицер тюремной охраны повернулся к нему спиной. В коридоре уже топтался дежурный наряд, выделенный для сопровождения заключенных. Пришел доктор, брезгливо скривив рот, промыл остропахнущей дезинфицирующей жидкостью ранки и ссадины, залепил их пластырем и, закрыв чемоданчик, ушел, так и не произнеся ни слова.

– Марш во двор! – приказал офицер, передавая надзирателю пакет с сопроводительными бумагами.

Зазвонил телефон. Офицер снял трубку.

– А, это опять вы, господин адвокат? Нет, нас не разъединили, это я не дал говорить вашему подзащитному. Он слишком много толкует о правах, забывая про обязанности… – офицер скорчил гримасу, давая понять сослуживцу, как ему надоел адвокатишка. – Нет, господин Барелли, ваш подзащитный участвовал в беспорядках и потому его вместе с тремя заключенными распорядились перевести в тюрьму с усиленным режимом. Еще до вечерней молитвы он будет там, а завтра, если начальство сочтет нужным и возможным вас принять, можете обратиться с просьбой о свидании. Желаю здравствовать, господин адвокат…

Во дворе ждал крытый автомобиль, кузов которого был внутри разделен решеткой на неравные части. В меньшей имелись два сиденья для охраны, а в большей по бортам тянулись лавки для заключенных.

Выстроив провинившихся в затылок друг другу, старший надзиратель начал досмотр, тщательно ощупывая одежду и заставляя открыть рот, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь под языком.

Первым осмотрели Мензу и, надев ему наручники, втолкнули в провонявший бензином, нагретый солнцем кузов. Вторым шел Ривс. Вот и у него на запястьях щелкнули браслеты, и солдаты охраны – молодые парни, видимо недавно надевшие форму, – помогли ему подняться по ступенькам подножки тюремного автомобиля.

Покорно дал осмотреть себя Латур, казалось, совершенно равнодушно воспринимавший происходящее, полностью покоряясь судьбе. Подошла очередь Тонка.

На негнущихся ногах он шагнул вперед, чувствуя на себе полные отчаяния взгляды товарищей по несчастью, – сейчас руки надзирателя, опытного в своем деле, пройдут по одежде террориста и нащупают спрятанный в брючине нож, которым был заколот сегодня в драке бывший главарь шайки вымогателей Баглан, пожелавший, на свое несчастье, отобрать у китайца Мензы власть в тюрьме…

Управляющий казино «Горбатый бык» разговаривал по телефону, положив ноги на край стола. Играя телефонным шнуром, он уговаривал кокетничавшую манекенщицу встретиться сегодня вечером, обещая роскошный ужин и полную безумств ночь. Манекенщица хихикала, говорила глупости и делала вид, что совершенно не понимает, о чем идет речь, но Бэрх знал, какова женская натура, и не оставлял надежды добиться своего.

За окнами, прикрытыми жалюзи, ярилось солнце, прожаривая город, во дворе разгружали продукты и доносился шум двигателя грузовика, работающего на малых оборотах; снизу, из зала ресторана, долетали голоса официантов, сервировавших столы и перекликавшихся друг с другом. Мерно гудел кондиционер, сонная муха ползала по животу обнаженной красотки, изображенной на большом настенном календаре, висевшем напротив стола Бэрха, и управляющий, чуть прищурив глаз, загадал – если муха доползет до укромного местечка ниже живота красотки, то свидание с манекенщицей сегодня состоится, а если нет…