— Тоже желаете увидеть снежного барса, патрициана? — Лемера легко улыбнулась и повернула голову так, чтобы Велене не удалось поймать её взгляда.

Патрициана замешкалась с ответом. Это было странно — сколько эти двое были знакомы, Велена Хейд всегда знала, что сказать.

— Императорская чета желает посмотреть на Барса. А я желаю того, чего желает император.

— Ещё бы…

Луцио получил в награду испепеляющий взгляд и резко заткнулся.

— По-моему, дражайший распорядитель, вы не цените своих гостей, — холодно заметила Велена, — вам давно пора бы покинуть нас и проверить, почему не несут вина.

— Абсолютно верно, моя дорогая госпожа, — Луцио отвесил неловкий, но старательный поклон и, не разгибаясь, засеменил к дверям, однако на полпути задом врезался в тело другой патрицианы, уже стоявшей в дверях.

— Вот вы где, — Тайра Венорио безжалостно оттолкнула его в сторону, едва не уронив на пол, как бочонок с вином, и, устроившись на ближайшей ко входу скамье, закинула ноги на стол. Алый бархат её тоги разметался по белому шёлку подушек, стройные ноги в высоких сандалиях сверкали на солнце безупречной белзной. Слегка подкрученные пряди золотых волос разметались по спине и плечам. Выбеленные специальным раствором длинные пальцы запорхали над подносом склонившегося перед ней раба, выбирая персик посочней. — У вас как всегда хорошая компания, любезная Хейд.

— Чего не сказать о вас, — Велена кивнула на распорядителя, потиравшего ушибленный зад, — вы плохо умеете ладить с людьми.

— Очень спорный вопрос, — ответила Тайра, отправляя в рот виноградину. — Просто не вижу смысла растрачивать силы на тех, кто станет подчиняться мне и так.

Лемера фыркнула и отвернулась от неё. На Велену она тоже старалась не смотреть, хотя взгляд нет-нет да и смещался к ней.

Обе они — Велена Хейд и Тайра Венорио — не только принадлежали к первому эшелону римской аристократии, но и славились тем, что обладали одними из мощнейших в Риме рун. Гением Венорио была Венера — богиня, пробуждающая любовь. И руна, которая от матери к дочери передавалась в её семье, позволяла ей вызывать это чувство в любом, кто на неё смотрел.

Прародителем Хейдов считался Плутон. Руна Велены вызывала желание подчиняться и страх. Но сколько Лемера знала её — а знала она патрициану довольно давно — та ни разу не использовала свою тайную силу при ней. «Я люблю, когда люди подчиняются мне, а не моему отцу», — так она говорила. И заставить подчиняться Хейд умела. Она отлично пользовалась пряником, где нужно, и ещё лучше орудовала кнутом.

— Я по крайней мере честна сама с собой, — заметила Венорио. Увидев, что Луцио снова появился в ложе, она тут же поинтересовалась: — А где вино?

— Сейчас принесут. Я вернулся проверить, всё ли хорошо у дорогих господ.

— Лучше не бывает, — ещё один патриций, такой же черноволосый, как Велена Хейд, появился на пороге и, отодвинув распорядителя в сторону, прошёл к парапету. — Я так и знал, что найду вас вместе.

— Ещё бы. У некоторых патрициев смысл жизни сводится к тому, чтобы доставить мне неудобства. Куда не оглянешься — они всюду тут, — Велена демонстративно отвернулась от него и сосредоточила взгляд на центральной ложе, куда неторопливо входила императорская чета. Поймав устремлённый на себя взгляд императора, она ответила едва заметной, но соблазнительной улыбкой.

— Поверьте, я здесь не из-за вас, — Дариус Сант, как звали третьего из гостей, повернулся к Лемере и подмигнул.

Лемера поспешила отвернуться, не желая вступать в перестрелку взглядов, которая могла плохо закончиться для неё.