Власть и совесть – понятия несовместимые. На другую ночь после расстрела царской семьи убивали ближайших родственников царя и царицы. Могилой Елизаветы Федоровны и великих князей стала заброшенная шахта в Алапаевске. Возможно, ради большей секретности – выстрелы могли обозначить место злодеяния – чекисты сталкивали своих жертв в шахту. Шестеро их высочеств, дворянин Ремез, крестьянка Варвара Яковлева – вот восемь мучеников в синодник Свердлова, Троцкого, Ленина.

Убить столько людей шито-крыто не получилось. Шахта огласилась стонами. Тогда чекисты, добивая живучих, бросили в пропасть несколько гранат.

Когда Белая армия заняла Алапаевск, люди указали следователям страшное место. Открылась еще одна страница в подвижнической жизни Елизаветы Федоровны. Она и старший сын Константина Константиновича Иоанн упали на выступ, пролетев не более пятнадцати метров. И остались живы. Осколки гранат ранили Иоанна в голову. Елизавета Федоровна своею рубашкою перевязала его. Умерли они от истощения сил.

Но это не конец трагедии. Упокоение в Уральской земле восьми мучеников оказалось временным. Боясь, что большевики надругаются над останками, белые, отступая, увезли гробы в Читу. Захоронили в Покровском женском монастыре.

Но, Господи! Разве не Твоей волей совершается всякое дело человеческое! Не приняла Русская земля Романовых. Не есть ли скитальчество гробов их высочеств – возмездие императорскому дому? Романовы начали свое царствие злодейством: повесили четырехлетнего сына Марины Мнишек, претендента на престол убрали. На земле все прах, да Небо помнит. Через полгода восемь гробов снова были в дороге. Пристанище нашли в Китае, в Харбине. Но гробы Елизаветы Федоровны и Варвары Яковлевой были востребованы самим Иисусом Христом. В январе 1921 года через Шанхай океаном доставлены были в Порт-Саид и в Иерусалим. Святых мучениц похоронил патриарх Дамиан в усыпальнице Марии Магдалины.

Но вернемся в 1918 год. Восстание в Ярославле, к изумлению белогвардейцев, оказалось успешным. Рыбинск офицеры и местные буржуи тоже взяли, а вот к пушкам их не подпустили. Остатки отрядов поспешили рассеяться. В Ярославле белые продержались семнадцать дней. Успели восстановить администрацию царского времени, расстрелять Нахимсона и сотню других начальников. Ждали помощи из Архангельска, от англичан. Не дождались. Ярославль большевики вернули, обрушив на город огонь тяжелых орудий… Начались расправы. Монахи помогали белым, и красные ставили братию к стенке с легким сердцем – заслужили.

И однако положение большевиков казалось безнадежным. Чехословацкий корпус взял Казань, Сызрань, Симбирск, Самару. В Самаре появилось белое правительство: Комитет Учредительного собрания. Юг был занят Деникиным. Урал – белоказачеством. Случилось восстание в Муроме. Земля под ногами Ленина и Троцкого пылала.

Вот почему такие жестокие телеграммы рассылал по стране пролетарский вождь:

«В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов, навести тотчас террор. Расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления. Надо действовать вовсю: массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия. Массовый вывоз меньшевиков и ненадежных».

В Пензу: «Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных – запереть в концентрационный лагерь вне города».

Ленину вторили его сподвижники:

«Время архивоенное, надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, особенно в Питере». Это призыв Зиновьева к мести за убийство комиссара Володарского.