Мальчик нахмурился. Напряжённо морщил лоб, подыскивая нужные мысли. Чесал нос. Катал в задумчивости по камню маленькую сливу. Старик не прерывал его, искоса наблюдая за меняющимся выражением детского лица. Можно было подумать, что он получает удовольствие от крутящихся в голове маленького собеседника мыслей.

– Кто вы? Я не понимаю: Золотой Палец называл вас аннуаканом, вы зовёте себя каджи. Вы говорите «мой вишап» и едите камень. Вы бог или демон?

– Вкусный вопрос, – старик причмокнул губами, – и ответ тебе понравится. Сначала послушай притчу. Однажды, три слепых мудреца, решили узнать, как выглядит Бехемот. Один ощупал чудовище спереди, и сказал, что он похож на змею. Другому досталось ухо и он заявил, что Бехемот подобен вееру. Третий, схватил хвост и назвал монстра верёвкой. Мудрецы стали спорить, а затем подрались, выясняя кто прав. Но слепые так шумели, что разбудили Зверя. Он повернулся и сожрал их, оставив вопрос, на что похож Бехемот, не решённым. Ты понял?

– Простите уважаемый каджи, – Миназ потупился, – я не знаю, на что похоже это чудовище и не понял притчи.

– Люди, – Аждахак заворчал скрипучим голосом, – вы такие глупые. Слишком мало живете, чтобы понять хоть что-то. Ладно, я скажу по-другому. Посмотри, что это?

– Рука.

– Какая?

– Правая.

– А это?

– Левая рука.

– А это?

– Голова. Нога. Туловище.

– Верно, ты называешь члены моего тела. Это правильные названия. Но ты забываешь, что они части меня.

Лицо старика стало злым и грозным.

– Вы, мотыльки, даёте названия частям не видя целого. Тысячу лет назад, я пришёл в эту пустыню и разостлал оазис, как ты стелешь одеяло для ночёвки. Вырастил камень-вишап, как караванщик разводит костёр на привале. Люди видят бессмертную часть меня и называют её «аннуаканом» – младшим богом. Находят тела, когда я убиваю неуважительных, и говорят, что это злой дух.

Аждахак встал в полный рост, и правда похожий сейчас на божество.

– Я Не-живой. Я дэв, равный по силе богам и демонам. Бессмертный и неизменный.

Над головой старика зажигались первые звёзды. Они могли подтвердить эти слова, но благоразумно молчали: не им, слишком юным, прерывать речь старшего.

– Но ты, можешь называть меня каджи Аждахак, – дэв сел обратно на камень, – этого будет достаточно.

– Да, уважаемый каджи.

Миназ потёр глаза: на мгновение ему показалось, что вместо старика небо подпирает огромная тёмная фигура с багровыми колёсами очей.

– Задавай свой последний вопрос, Пустой.

– Почему вы называете меня пустым? – в голосе мальчика звучала обида, – Это значит, что во мне нет ничего достойного?

Аждахак хрипло усмехнулся. В наступающих сумерках морщины на его лице показались Миназу трещинами на каменной глыбе.

– Не пустым, а Пустым. Чувствуешь разницу? Здесь нет достойного или низкого. Это свойство природы некоторых людей, о назначении которого Ваятель забыл рассказать своим творениям.

– Ваятель – это творец? Зодчий?

– Не перебивай, если хочешь услышать ответ на свой вопрос. Ваятель это Ваятель, а как называют его люди, мне без разницы.

– Простите меня каджи, я не буду вас перебивать.

– Ладно, проверим. Слушай теперь свой ответ. Каждый из детей Ваятеля, будь то смертный живой, или бог, или не-живой как я, заполнен в некой своей части тайным волшебством. Тем, что двигает этот мир и ставит разум выше тварного мира. Из него черпают боги свою силу. Им пользуются смертные колдуны, чтобы двигать горы и поднимать мёртвых. Это часть изначальной сущности Ваятеля. И есть она у всех. Кроме Пустых.

Мальчик сидел притихший, с трудом поспевая мыслью за стариком.