Завулон не солгал. Это действительно было круто. Настолько круто, что, если бы свидетелем разыгравшейся в спальне Артура сцены стал немецкий режиссер фильмов фривольного жанра, он без промедления достал бы из кармана пиджака свой смартфон и начал снимать – а после считал бы получившуюся запись лучшей в своей карьере.

– Ja! Ja! – то и дело вскрикивал бы маэстро. – Das ist gut! Wunderbar! Möglichst bald, bitte! Möglichst tief!

Вот только и без подсказок со стороны все прошло бы без сучка без задоринки. Артур свое дело знал. Он то вдавливал Алису в кровать, то насаживал ее на свой «магический жезл», поставив на четвереньки и развернув лицом к стене. Девчонка стонала: сперва от легкой боли, сопутствовавшей дефлорации, а после – от внезапно нахлынувшего, почти непрерывного наслаждения. Временами Зед менял позицию, и тогда стоны Алисы сменялись влажными причмокиваниями.

– Уфф, – выдохнула гостья, блаженно растянувшись на постели, когда все вроде бы закончилось. – Как здорово! Значит, теперь я – настоящая готесса?

– Не совсем. – Зед, усмехнувшись, встал с кровати, подошел к комоду, что-то достал из ящика. Алиса с интересом пригляделась к предмету в его руке. То был тюбик вазелина…

– Ляг на живот, – попросил Артур.

– Зачем?

– Мы еще не закончили ритуал. Для того чтоб стать полноценной готессой, ты должна лишиться всех видов девственности…

Прошло еще около часа, прежде чем они вернулись на «Яйца».

– Слушай, Зед! – Алиса повисла на руке Артура, так что ему пришлось остановиться. – Мы же теперь с тобой прямо как та пара из «Ночного Дозора». Алиса и Завулон. Клево, правда?

– Правда, – кивнул Зед. – Пойдем.

«Дурацкие эмо-привычки, – подумал он при этом. – Пара, говоришь? Нет, деточка, если ты пожелаешь продолжить отношения, тебе придется привыкнуть к тому, что где-нибудь поблизости будут находиться мои «старшие жены». Я, знаешь ли, люблю разнообразие».

– Ребят, идите сюда скорее! – замахал руками Гарик. Зед заметил, что рядом с панком сидит незнакомый старый мужик. «Неужели сам Игги Поп решил почтить нас своим присутствием?» – усмехнувшись, подумал бандит. Он, как и все уголовники, очень негативно относился к появлению в компании непроверенных, «левых» людей. Большинство тусовщиков тоже не одобряло разговоров с незнакомцами, несмотря на то что суть «тусовки» отчасти в том и состоит, что ты общаешься и выпиваешь с людьми, о которых не знаешь ничего, кроме прозвищ, названных самими этими людьми.

– День добрый, – сказал Завулон, приблизившись к Гарику и его соседу. – Вы, уважаемый, кто и какими судьбами здесь?

– Это колдун, Зед! – сверкая глазами, воскликнул Гарик. – Самый настоящий колдун!

– Платон Евгеньевич меня зовут, – глухо промолвил дед.

– Колдун, да? – Артур мигом потерял к пенсионеру всякий интерес. – Гарри, а кто тебе разрешил новую бутылку брать? Я посторожить просил, а не попользоваться.

– Так я и не брал, – просиял панк. – Дед Платон при помощи магии снова ее наполнил.

Старик молча наблюдал за происходящим.

– Не брал, говоришь? – За такую наглость Гарик вполне мог оказаться под лавкой в нокауте в течение двух минут. – Магия, говоришь? Ладно, сейчас проверим, – Зед заглянул в рюкзак. – Хм, и правда все на месте.

Этого, конечно, было недостаточно, чтобы заставить прожженного бандюгу поверить в исполненные старым хреном волшебные фокусы. Мысль Зеда была такая – того времени, что он развлекался с Алисой, Гарику вполне хватило, чтоб настрелять у прохожих денег на полторашку пива. А может, сам «старый хрен» ее и купил. Главным для Завулона в данной ситуации являлось то, что его собственный авторитет не был попран.