– Одиннадцать тридцать. Вполне подходящее время. Нужно кое о чем поразмыслить и подготовиться к встрече с Четуайндом.

Что-то упало в почтовый ящик. Стаффорд вышел в коридор и вытащил из него утреннюю газету. Там не было ничего интересного: политический кризис, международные новости, которые могли бы быть расценены как тревожные, хотя он этого не находил. Просто журналист выпускал пар и пытался придать событиям большее значение, нежели они имели в действительности. Людям нужно было что-то читать. Девушка задушена в парке. Девушек всегда душили, по одной в день, цинично подумал он. Ни одного похищенного или изнасилованного ребенка. Это был приятный сюрприз. Стаффорд съел тост и запил его кофе.

Спустя некоторое время он вышел из дома и направился через парк в сторону Уайтхолла. На его губах играла улыбка. Этим утром у него было ощущение, что жизнь не так уж плоха. В голову ему пришла мысль о Четуайнде. Это был полный идиот. Презентабельная внешность, важный вид и чрезмерная подозрительность. Но ему было необходимо поговорить с ним.

Он достиг Уайтхолла на вполне простительные семь минут позже условленного времени. В конце концов, по своей значимости Четуайнд не мог никоим образом сравниться с ним. Когда Стаффорд вошел, Четуайнд сидел за столом, заваленным бумагами, – как всегда, с важным видом. В комнате кроме него находился секретарь.

– Доброе утро, Най, – сказал Четуайнд, улыбаясь всем своим симпатичным лицом. – Рады, что вернулись? Как Малайя?

– Жарко, – ответил сэр Най.

– Я в этом не сомневаюсь. Надеюсь, только в метеорологическом смысле, но не в политическом?

– О, исключительно в метеорологическом, – ответил Стаффорд.

Он принял предложенную ему сигарету и сел в кресло.

– Вы добились каких-нибудь результатов, достойных обсуждения?

– Едва ли это можно назвать результатами. Я отослал отчет. Как обычно, пустая болтовня. Ну а как Лэйзенби?

– О, как всегда, сплошное занудство. Он никогда не изменится, – ответил Четуайнд.

– Да, на это вряд ли стоит рассчитывать. Я никогда прежде не работал с Баскомбом. Он может быть довольно забавным, когда захочет.

– В самом деле? Я не очень хорошо знаю его… Да, наверное, может.

– Ну ладно. Больше никаких новостей?

– Нет. Ничего такого, что, на мой взгляд, могло бы заинтересовать вас.

– В своем письме вы не написали, для чего хотите видеть меня.

– О, просто побеседовать, только и всего. Вдруг вы привезли какую-нибудь интересную информацию. Дабы мы были подготовлены. Знаете ли, вопросы в парламенте и все такое прочее…

– Понятно.

– Вы ведь возвращались самолетом, не так ли? Насколько мне известно, у вас возникли какие-то проблемы.

Стаффорд изобразил на лице выражение, которое решил изобразить заранее, – небольшое сожаление с легкой примесью раздражения.

– О, вы уже слышали об этом? – спросил он. – Дурацкий случай.

– Да. Да, очевидно.

– Удивительно, как быстро самые незначительные происшествия становятся достоянием прессы. Уже в сегодняшней утренней газете появилось экстренное сообщение.

– Я полагаю, вы предпочли бы, чтобы оно не появлялось?

– Дело в том, что в результате я теперь выгляжу немного ослом, вам не кажется? – сказал сэр Най. – И это в моем-то возрасте!

– А что все-таки произошло в действительности? У меня такое ощущение, что газетчики несколько преувеличили.

– Они выжали из этого инцидента все, что можно. Вы знаете, как утомляют эти дальние путешествия. В Женеве был туман, и поэтому самолет приземлился во Франкфурте. Там пришлось ждать еще целых два часа.

– Там это и случилось?