– Вы уверены?

– Еще одна женщина спросила, что ей делать, если она хочет заниматься археологией в Египте. Я ответил, что ничего об этом не знаю, и посоветовал ей обратиться в Британский музей. Перекинулся парой слов с одним мужчиной, ярым противником вивисекции…

– Не могу избавиться от ощущения, что за этим что-то кроется.

– За чем «за этим»?

– За тем, что произошло с вами.

– Я не знаю, что за этим может крыться, – сказал Стаффорд. – Конечно, журналисты могут раздуть из этого сенсацию, по этой части они большие мастера. И все же я считаю, что это просто дурацкий случай. Ради всего святого, давайте забудем об этом. Теперь, когда сообщение об этом появилось в прессе, мои друзья станут задавать мне вопросы… Как старик Лиланд? Чем он сейчас занимается? Находясь в Малайе, я кое-что слышал о нем. Лиланд всегда слишком много говорит.

Они поговорили еще минут десять о делах, после чего Стаффорд поднялся с кресла и откланялся.

– Мне еще предстоит сегодня покупать подарки, – сказал он. – Проблема в том, что когда человек едет в Малайю, все его родственники ждут, что он привезет им оттуда экзотические сувениры. Наверное, поеду в «Либерти» – там большой ассортимент восточных товаров.

Стаффорд вышел бодрым шагом из комнаты и двинулся по коридору, кивая попадавшимся навстречу знакомым.

После его ухода Четуайнд снял телефонную трубку и связался с секретарем.

– Позвоните полковнику Монро и спросите, может ли он зайти ко мне.

Спустя несколько минут в комнату вошел полковник Монро в сопровождении мужчины среднего возраста.

– Не знаю, знакомы ли вы с Хоршэмом из Службы безопасности, – сказал он.

– Кажется, мы встречались, – отозвался Четуайнд.

– От вас только что вышел Най, не так ли? – спросил полковник Монро. – В этой истории с Франкфуртом что-то есть? Я имею в виду, на что нам следует обратить внимание?

– По-моему, нет, – ответил Четуайнд. – Он немного расстроен, поскольку считает, что выглядит глупым ослом, – и это, конечно, соответствует истине.

Человек по имени Хоршэм согласно кивнул.

– Он именно так на эту ситуацию и смотрит, разве нет?

– Ну, он пытается делать вид, будто ничего не случилось, – сказал Четуайнд.

– Все равно, – сказал Хоршэм, – он вовсе не глупый осел.

Четуайнд пожал плечами:

– Всякое бывает.

– Я знаю, – сказал полковник Монро. – Да-да, знаю. И тем не менее я всегда чувствовал, что Най в определенном смысле немного непредсказуем. В определенном смысле он может быть неблагоразумен в своих взглядах.

– Против него ничего нет, – сказал Хоршэм. – Совсем ничего, насколько нам известно.

– О, я вовсе не имел в виду, что на него должно что-то быть, – сказал Четуайнд. – Просто… как это сказать?.. Он не всегда серьезно относится к делу.

У мистера Хоршэма были усы. Он считал полезным иметь усы. Они помогали ему скрыть улыбку, когда он не мог ее сдержать.

– Он отнюдь не глупец, – сказал Монро. – У него светлая голова. Вы не находите в этой ситуации ничего сомнительного?

– С его стороны? Да вроде нет.

– Вы разобрались с этим делом, Хоршэм?

– Пока у нас было не так много времени, но, похоже, всё в порядке. Однако его паспортом воспользовались.

– Воспользовались? Каким образом?

– Он был предъявлен в Хитроу.

– Вы хотите сказать, кто-то выдал себя за сэра Стаффорда Ная?

– Нет-нет, – сказал Хоршэм, – не совсем так. Такое вряд ли возможно. Просто его паспорт прошел регистрацию вместе с другими паспортами. Подозрения ни у кого не возникло. Думаю, в тот момент Най еще не отошел от воздействия снотворного и все еще находился во Франкфурте.