Ответ я чиркнула на обороте.

Вернувшись не солоно хлебавши, я даже не стала убирать крылья. Думала, отдам ответ – Зевс ещё что-нибудь напишет, подарок пошлёт. Гера и смягчится. Как всегда!..

Дед был в оранжерее, возился с орхидеями. Мне впервые показалось, что он как-то сдал …

– Ириска пришла! – сказал он, улыбаясь, – А где же мой Герунчик?! Капризничает?

– Вот ответ… написала на обороте.

Дед глянул на своё письмо, потом вытер руки о штаны, достал монокль из жилетного кармана и стал читать.

А читать там было нечего. Занятая Владычица Олимпа начертала всего две буквы.

– Подойди, посмотри молодыми глазками! Тут написано NE или … NO?

– NO.

– Повтори, что?! – взвыл Зевс, побагровев, – ЧТО?!

Показалось, что Дед может меня ударить. Вот она, судьба дурных вестников!

– NO, – прошептала я, закрываясь руками и крыльями.

– Вы сговорились! Я-то думал, старый дурак, что Гера меня любит! Ну, хорошо!

Зевс громко расхохотался. Я никогда не видела Деда в гневе. Это было страшно, хоть он сейчас и был наполовину человеком. Стекла оранжереи мелко задрожали от его нехорошего смеха, и у меня все внутри похолодело.

– Надо бежать прочь из зимнего сада, – мелькнула мысль, я кинулась к дверям. Но град стеклянных осколков все же накрыл у самого выхода. Только крылья и спасли!

Над Йоркширстимом впервые за всю его историю собралась гроза. Небо стало чёрным. Тучи клубились сильнее, чем в ночь Выжималки. Гром потряс окрестные холмы, и молния невероятной силы ударила в прямо в крышу роскошного дома. Вторая вошла в оранжерею, как нож в масло. Но пожара, к счастью, не возникло. Потому что сильнейший ливень обрушил вниз целый водопад. В наэлектризованном воздухе запахло озоном.

Когда первый испуг прошёл, я поспешила обратно. Ничего Дед мне не сделает! А ему самому грозит опасность, если он рискнёт в одночасье израсходовать всю оставшуюся магическую силу. Тогда он станет совсем человеком, достойным пожилым джентльменом, начнёт старится и умрет в конце концов. А я этого не хочу!

Я нашла его там же где оставила: под искореженным остовом оранжереи. Он сидел на размытой клумбе, и некрасиво плакал, по-стариковски кривя рот. Глина, чернозём и лепестки пятнистых орхидей облепили одежду. Я встала рядом с ним на колени прямо в грязь и битое стекло, обняла и тоже заплакала.

– Деда, миленький, не плачь!

– Всем нужен бог, царь, громовержец… а я сам? Просто я?! Никому я старый не нужен, детка! Никому. Думал начать с ней с чистого листа! Гера меня понимала раньше. А теперь и слышать не хочет! NO! Написала… аааа…

Зевс выл от отчаяния. Совсем как человек. Наверное, он израсходовал свой магический НЗ. Я, как могла пыталась успокоить его, когда поврежденная молнией железная конструкция начала заваливаться прямо на нас. Инстинктивно расправив крылья над нашими головами, я использовала остатки своей магии, чтобы отразить удар.

– Уж не знаю, как ты выдержала годы в этих развалинах, но я не намерен здесь ночевать. Даже с тобой. Пойдём, детка.

– Куда?

– В дом на холме.

– Я туда не пойду! Это Дедов особняк, о котором я говорила. Его немного подремонтировали, мы жили здесь какое-то время. А потом средства кончились, и хозяин продал его одной леди, оставив за собой пару комнат. Мать известного столичного ресторатора. Собрала вокруг местных гномов и всякую волшебную мелочь в качестве бесплатной прислуги. Работают на неё за еду!

– О! Значит Дед нашелся! – просиял Лучезарный, – У тебя на леди Сперанцу зуб, что ли? Милейшая дама! Сочувствовала Мастеру Ангелов! Еду тебе носила.