— Ой, нет! — Даша понятия не имела, что такое «ссаные тряпки», но возможный диалог Джека с «учительшей» представила вдруг очень живо. — Не надо! Все в порядке, правда. Меня не ругали.

— Угу, так я и поверил… Но ладно, дело твое. — Джек отпустил Дашино плечо. Прошел в комнату и с любопытством огляделся.

Даша про себя порадовалась, что в комнате порядок. Ну, относительный порядок. По крайней мере, не валяются на кровати и кресле разные житейские мелочи.

— Это чё? — Джек с интересом остановился возле сенсорной панели на стене.

— Освещение, — удивилась Даша, — а вот это — кондиционер. Можно здесь настраивать, можно с пульта. У вас разве не так?

Джек ухмыльнулся.

— У нас кондиционер дровами настраивается. «Печка» называется, слыхала? — Потеряв интерес к панели, открыл дверь в ванную. Заглянул. Присвистнул: — Фигасе, круто! А можно руки помыть?

— Пожалуйста.

Джек прошел в душевую. Пощелкал выключателями. Верхнее освещение, свет над зеркалом, фен — этот внезапно зашумевший и явно незнакомый агрегат с интересом повертел в руках. Подвигал дверцы душевой кабины, включил и выключил душ. Белоснежный коврик на полу осторожно перешагнул. Подошел к раковине и повернул кран.

— Ого, и вода горячая! Это у всех у вас такая благодать?

— У всех. А у вас не так?

— У нас, лапушка, две кабинки на весь этаж. — Джек, умывшись, цапнул с вешалки полотенце, принялся вытирать лицо и руки. — А на этаже — без малого сорок рыл, так что на воду горячую еще успеть надо… Зато у нас баня есть! Ты была в бане когда-нибудь?

— Нет.

— А зря. Глядишь, прогрелась бы — вон, как кутаешься.

— У меня проблемы с сосудами, — объяснила Даша, — я постоянно мерзну.

— А у нас не так говорят, — выглядывая из-за полотенца, подмигнул Джек. — Когда по жизни мерзнешь, это не проблемы. Это любовь не греет.

Даша почувствовала, что краснеет. Разговаривать с Джеком, несмотря на его странные и наверняка неприличные словечки, было легко, она как будто всю жизнь этого парня знала. Болтая с ним, успела напрочь забыть о наставлениях Елены Викторовны — а сейчас, при слове «любовь», вспомнила.

Настороженно спросила:

— И что?

Джек пожал плечами.

— Да ничего. Просто говорят так. — Он повесил полотенце на место. Вслед за Дашей вернулся в комнату. — Тебе бункерный про нас вообще не рассказывал, что ли?

Даша потупилась.

Рассказы Кирилла, очень горячо начавшись, обычно сводились к тому, что рассказчик зависал на середине фразы, догадавшись, видимо, что слушатели перестали его понимать. Уяснила Даша одно: от навыков, обретенных в общении с адаптами, избавиться непросто. У Кирилла ощутимо замусорилась речь, а сами фразы заметно укоротились.

Впрочем, изменения коснулись не только речи. Если над неуклюжестью и стеснительностью Кирилла, уходившего из Бункера, Даша по-доброму посмеивалась, то вернувшегося из похода парня она поначалу опасалась. Движения у нового Кирюши стали быстрыми и плавными. Обострились чутье, скорость реакции — к нему уже нельзя было, как раньше, подкрасться незаметно сзади, чтобы закрыть ладонями глаза.

Сейчас, разговаривая с Джеком, Даша постепенно осознавала, что слова и действия Кирилла — лишь копия с поведения адаптов. А оригинал — вот он, перед ней.

— Рассказывал… — Она неловко замолчала.

— А у тебя с бункерным, вообще, как?

Даша растерялась:

— В каком смысле?

— Блин, подохнешь с вами, — пожаловался Джек, — все вам смыслы какие-то! Ты с ним встречаешься? Или как?

— Или как. — Даша густо покраснела.

Джек удовлетворенно кивнул:

— Так бы и сказала. А то — в каком смысле…

Он, оглядев помещение, подкатил к себе крутящийся стул, оседлал его и сложил руки на спинку. Уперся в сцепленные ладони подбородком.