— С того! — Валентины Семеновна указала пальцем на ссадины. — Вот с чего! Небось, рыло твое смазливое не за хорошие дела начистили.

В кухне ярко горели лампы. И теперь даже близорукая Даша разглядела на красивом лице адапта, помимо ссадин, остатки сходящих синяков.

Джек возмутился:

— А чего это сразу «начистили»? Может, я по дороге с телеги брякнулся?

Валентина Семеновна фыркнула.

— Брякнется такой, жди! Кому другому заливай. Я вашего брата — знаешь, сколько перевидала?

Лицо Джека вдруг стало печальным.

— Догадливая ты, мать. В натуре, не проведешь.

— А то!

Валентина Семеновна — она наблюдала за процессом разгрузки, надев очки и по-хозяйски оседлав табурет — гордо подбоченилась. Джек подошел к ней. Опустился на корточки.

— Я говорить-то не хотел, — понизив голос, доверительно глядя снизу вверх, поделился он. — Нас Герман — сама знаешь, как за драки гоняет… Но ты, вижу, женщина добрая. Не сдашь… Я, мать, за любовь пострадал.

— Еще чего выдумаешь!

Но, несмотря на пренебрежительный тон, Даша поняла, что слова Джека Валентину Семеновну, давнюю поклонницу мыльных опер и любовных романов, заинтриговали.

— А ты считаешь, раз я не ученый, как некоторые, так и влюбиться не могу?.. Была у меня девчонка, два года встречались. Я прям надышаться не мог! Любил — больше жизни, Шел, вон, знает. — Джек оглянулся на напарника. Тот ошалело кивнул. — А в этот раз из похода вернулся — а к ней, говорят, другой всю дорогу клеился. А меня-то рядом нету! Я по три месяца в лесах да болотах мошкару кормлю, а девке-то ласки хочется… В общем, изменила она мне. — Джек удрученно склонил голову.

Прозвучало это так печально, что Даша, а вслед за ней Валентина Семеновна, сочувственно завздыхали. Шелдон, как приоткрыл в изумлении рот, так и застыл, и даже Олег, ни на секунду не перестававший двигать челюстями, навострил уши.

— Ну, я и не выдержал! — после драматической паузы вскинул лицо Джек. — Думал, порвет к хренам от ревности. Пошел с тем уродом разбираться. А он дома не один был… Ну, и отрихтовали. Втроем-то — на одного… — Тронул ссадину на скуле. — Сейчас зажило, а до того морда была — без слез не взглянешь. Лови, говорят, красавчик, теперь уж на тебя долго девки западать не будут.

— А девушка — что? — осторожно спросила Даша.

— Ну, что… Известно, что. Как увидала меня, такого нарядного — вали, говорит. Пока небитый был, нравился. А тут, вон оно как. — И Джек печально умолк.

***

… — А эта девушка… — Даша вместе с Джеком шла по коридору, направляясь к лаборатории.

Больше Валентина Семеновна несчастного влюбленного не ругала и с Дашей не спорила. Шелдон остался на кухне, а Олег, услышав от Даши, что дальше она и одна справится, радостно потрусил к себе в комнату.

— Эта девушка… Она очень красивая?

— Какая?

— Ну… — Даша смутилась. — Ваша… то есть, твоя возлюбленная?

— А-а. Красивая. — Джек покосился на спутницу. — Почти как ты.

Даша густо покраснела.

— Я бы так никогда не поступила!

— Да ладно. Девчонки слово держать не умеют.

Даша обиделась.

— Ты, наверное, не с теми девчонками общался! Если так думаешь.

— Может, и не с теми. — Голос Джека звучал по-прежнему беспечно.

А глаза совсем не смеялись, взглянули пристально, будто насквозь просветили. Даша зябко поежилась:

— Ты чего?

— Ничего. Нравишься ты мне. — Джек подмигнул. Только взгляд от этого теплее не стал. — Вот и хочу понять, ты-то умеешь слово держать?

— Умею! — Очень странно этот парень на Дашу действовал. Полчаса с ним знакома, а уже готова с пеной у рта доказывать, что умеет держать слово. Не то, что какие-то неведомые «девчонки». — Не веришь, у Кирюши спроси!