- Ты мне руку отбила, а не ноги, - уже спокойнее произнес он.

- Ну, я отбила, мне и лечить, - пробормотала я, обхватывая его за талию и помогая спуститься с крыльца. – У меня есть аптечка… - повела я его к гостевому домику.

Дома первым делом усадила на диван. Кое-как нам удалось совместными усилиями стянуть с него куртку. Ее я еще умудрилась и порвать этой кочергой, будь она не ладна. А когда увидела на плече небольшое пятно крови, то едва не лишилась сознания. Руки ощутимо задрожали, и от Громова это не укрылось.

- Посмотри в холодильнике, есть ли лед? – убрал он мои руки от своего пуловера, который я пыталась с него стянуть.

- У вас кровь…

- Вижу, - посмотрел он на меня так, будто я и есть та самая мисс Очевидность.

- Нужно обработать рану. А для этого я должна помочь вам раздеться.

- Как-нибудь сам, - пробормотал Громов и тут же поморщился от боли, когда попытался снять пуловер.

- Не упрямьтесь, я помогу! – решительно проговорила я и снова взялась за рукав на здоровой руке.

Кое-как нам удалось оголить его торс. Невольно подметила, что он у него довольно накаченный. Плечо возле ключицы припухло, и кожа была рассечена. Но рана не показалась мне глубокой.

- Попробуйте пошевелить рукой, - велела я как заправский врач.

Рассуждала, что если у него что-то сломано, то рукой шевелить он не сможет. С чего я это взяла, понятия не имела, но действовала вполне уверенно.

Как ни странно, но Громов меня послушался, и у него получилось. Правда, лицо искривила новая гримаса боли, а за ней и мне достался сердитый взгляд, но что-то мне подсказывало, что увечья по моей вине он получил не сильные и не катастрофические.

- Сначала обработаю рану, а потом приложу лед, - сообщила ему я и принялась за дело.

Все необходимое для оказания медицинской помощи у меня имелось, и скоро на плече Громова появилась симпатичная наклейка лейкопластыря. Ну а потом я принесла лед, завернутый в полотенце, и собственноручно приложила его к плечу пострадавшего. И снова Громов убрал от себя мои руки. Ну не хочет и ладно.

- Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на его оголенный торс. Порадовалась, что в домике очень тепло, даже жарковато.

- Точно не собираюсь умирать, - усмехнулся он. – А подробности узнаю завтра, когда сделаю рентген.

- Хотите чаю? – «включила» я вежливую хозяйку.

- А покрепче у тебя ничего нет? 

- Увы, нет, - развела я руками.

- Тогда, согласен на чай, - кивнул он и протянул мне лед. – Это можешь забрать, хватит уже…

Прежде чем отправиться на кухню, я выудила из своих вещей фланелевую рубаху в клетку – мою любимую домашнюю, мужскую и на три размера больше. Именно в таких я любила разгуливать дома, предпочитая их халатам.

- Можете надеть ее, - положила рубаху рядом с Громовым. – А ваш пуловер я выстираю и верну завтра.

Спорить на этот раз он не стал, и когда я вернулась с кухни с небольшим подносом, сидел в моей рубахе. Та немного натянулась на его плечах, но в общем-то пришлась почти впору.

- Вам идет, - улыбнулась я.

- Неужели? – ехидно скривился он. – Вот что! – тут же сменил тон на деловой. – Мне придется остаться тут на ночь. Постелешь мне на этом диване. Сам я за руль сегодня сесть не могу, а Николая вызванивать уже поздно…

Горазд он давать распоряжения, даже когда дело не касается работы, - неприятно кольнула мысль. Но я промолчала, все еще чувствуя себя перед ним виноватой. Ну и меня заботил вопрос нашего дальнейшего сотрудничества. Оставалось надеяться, что Громов меня не разжалует. 

8. Глава 8

После чинного чаепития с сушками (другого ничего к чаю прикупить не догадалась, да и гостей не ждала) я устроила Громова на диване в гостиной, а сама с достоинством удалилась почивать в спальню. Засыпая, размышляла, что от степени увечий работодателя теперь зависит мое будущее. Оставалось надеяться, что покалечила я его не сильно, и что он не уволит меня уже завтра без суда и следствия.