Подойдя к прибору, я обнаружила, что Мерз стоит, привалившись боком к лабораторному столу и, сложив руки на груди, хмуро смотрит на нас. Ну и что опять ему не так? Я глянула на него нагло, с вызовом, и занялась делом. Спустя несколько минут кювета благополучно оказалась на своем месте, я нажала на кнопку, и процесс начался.

Эксперимент шел долго. Почти час. Я следила за прибором и записывала числа в тетрадь, а Волшин смотрел за секундомером и подавал знаки, когда надо снимать показания. Больше я ему ничего доверить не могла, иначе пришлось бы переделывать.

— Ты такая мягонькая, — вскоре он совсем спекся и бесцеремонно прилег мне на плечо, — я полежу тут маленько.

— Я сейчас тебе ручку в глаз воткну!

— Злая! Злая, Оса!

— Следи за временем! — снова напомнила Волшину, который откровенно скучал.

— Да слежу я, слежу, — проворчал парень и тут же встрепенулся и рявкнул на всю лабораторию. — Народ! У нас ведь день группы должен быть! Последний!

— Точно! — поддержал его рыжий, а спустя минуту и остальные начали бубнить и кудахтать, как куры во дворе.

Я только недовольно головой мотнула и отобрала у Марка секундомер. Никакого от него толка! Самой надежнее.

— Предлагаю в последний раз собраться в общаге, чтобы было что вспомнить! — выдал один из умников.

Предложение было воспринято с огромным энтузиазмом. Одногруппники начали шумно обсуждать, где, как, во сколько и что с собой нести. Бедный лаборант пытался их утихомирить, но всем было на него глубоко плевать.

Я продолжала работать. Меня их дни группы вообще не интересовали. 

Они договорились на следующий четверг семь вечера, и я невольно порадовалась, что именно в это время обычно зависаю в тренажерном зале.

— Оса, прости, не приглашаю, — ухмыльнулся Марк.

— Нечего ей там делать, — тут же встряла Ирка, — эта вечеринка только для своих.

— Больно надо, — небрежно отмахнулась я.

— Нет, лично я не против, если ты придешь, — Волшин схватил меня за плечи и с пошлой улыбкой подтянул себе под бок, — но, боюсь, наша скромная тусовка тебя разочарует. Разве что мы найдем себе какое-то интересное занятие.

— Если ты меня сейчас не отпустишь, то день группы тебе не грозит.

Что-то в моем взгляде заставило его отступить. 

Группа тем временем утихла и продолжила работать, а мой непутевый коллега снова сел рядом и принялся мотать мне нервы своей болтовней. Порол откровенную ерунду, отвлекая от важного.

— Вот скажи, Ань, что будет, если я дуну вот сюда? — указал пальцем на бюретку.

— Ничего! Губы только разлохматятся.

Прозвучало так глупо, что мы оба прыснули со смеху, а потом и вовсе заржали во весь голос, за что снова удостоились мрачного взгляда Меранова.

Когда эксперимент завершился, я заставила Марка все мыть и убирать, а сама засела за расчеты.

— Давай я тебе помогу, — предложило это недоразумение, опять усаживаясь рядом со мной.

— Просто молчи и не мешай!

— Кто мешает? Я мешаю?! Да никогда!

— Последнее китайское предупреждение, и я не дам тебе списать, — пригрозила, продолжая усердно тыкать по кнопкам калькулятора.

Угроза достигла цели, и Волшин, наконец, заткнулся. Посидел рядом со мной пару минут, попыхтел, потом достал тетрадку и начал списывать, раздражая тем, что не только постоянно заглядывал в мои записи, но просил расшифровать, что у меня написано.

Я уже перестала обращать на него внимание, стараясь сделать как можно быстрее и избавиться от этого навязчивого, совершенно невыгодного сотрудничества. Пусть списывает. Пусть что угодно делает! Лишь это поскорее прекратилось.

В итоге я посчитала самая первая и сдала тетрадь на проверку. Марк тут же сунул свою, в которой все было слов в слово, как у меня.