— А вот и ваша пара, — улыбнулся мне преподаватель и указал рукой на парня, — видите, как здорово. Вам повезло.

— Еще как, — протянула сквозь зубы, — а можно я все-таки одна?

— Парами! — раздался глухой ответ, и на этом все. Никакого сочувствия.

Волшин тем временем плюхнулся на стул рядом со мной и, улыбаясь самодовольным котярой, произнес:

— Осипова, с тобой, что ли, лабу будем делать? Учти, я тупых не люблю!

— И как же ты тогда сам себя терпишь? — сердито уставилась на него.

— С трудом, — хохотнул парень и нагло подмигнул.

Как же мне все надоело.

***

— Мерз! — Марк гаркнул на всю лабораторию, так что я на месте подскочила и чуть не выронила из рук кювету с раствором. Меранов обернулся и хмуро посмотрел на приятеля. — Зря вчера не пришел! Здорово было.

— Не сомневаюсь, — глухо отозвался Захар.

— Ты уже нашел того, кто тебя подставил? — Волшин никак не мог угомониться.

— Нет.

Вот тут я откровенно удивилась. Надо же, Меранов не сказал, что это была я. Что ж, теперь у нас на одну общую грязную тайну больше.

— А я бы из-под земли достал. Нашел бы и вы*бал по полной!

Я снова чуть не уронила ячейку. 

В принципе, так и есть. И нашел, и вы*бал — все как надо, все строго по плану.

Мерз исподлобья посмотрел на Марка и отвернулся, так больше ничего и не сказав, а я всеми силами старалась удержать на лице невозмутимое выражение, что было сложно, ибо внезапно накатили воспоминания.

Кювета не вставлялась.

— Иди сюда, Волшин, — обратилась к своему горе-напарнику.

— Что тебе надо, милая? — эта наглая скотина тут же потянула ко мне свои лапы. — Любви и ласки захотелось?

— Объясни мне, почему я все делаю, а ты сидишь и языком треплешь?

— Мужчин беречь надо. Вдруг война, а я уставший.

Придурок. Насильно впихнула ему в руки стеклянную емкость.

— Вот это вставь сюда! — указала пальцем на нужное место.

— Я могу и не то вставить, — многозначительно повел бровями.

— Делай давай! — цыкнула на него, всеми силами стараясь не оборачиваться, потому что спиной ощущала чужой взгляд. Злой, холодный. 

— Ладно, как скажешь, командирша! — хмыкнул парень, шагнул к прибору, начал туда запихивать стеклянную деталь с усердием бестолкового носорога.

Три секунды — и кювета разбилась, а ее содержимое растеклось по столу.

— Волшин! — зарычала я. — Вот скажи мне, ты тупой?!

— Что у вас тут произошло? — услышав звон бьющейся стеклянной посуды, лаборант мигом оказалась рядом с нами. — Кто разбил?

— Он, — я обличающе ткнула пальцем в Марка.

— Я вас запишу, молодой человек!

— Записывайте! — он лениво повел плечами.

— Вы не подпишете обходной лист, пока не рассчитаетесь за разбитую посуду, — человек в белом халате грозно сверкнул очами и решительно направился к своему столу. Там лежала толстая замызганная тетрадка, в которую он записывал провинившихся.

— Обязательно, — Волшин поднял взгляд к потолку и передразнил бедного лаборанта, — зануда.

— Ты, не зануда, — я подошла к нему ближе, — иди, бери еще одну. Мы без нее лабу не сделаем!

— Давай, ты ее возьмешь? — тут же предложил Волшин.

— Ты разбил, ты и бери!

— Ты злая, — проговорил он с наигранно обиженным видом.

— А у тебя руки из жопы! Иди быстро! — припечатала я, чувствуя, что еще немного — и начну пинаться и кусаться. Достался же напарничек!

Через пять минут слегка потрепанный Марк, получивший солидную порцию нравоучений от лаборанта, вернулся, неся в руках новую ячейку.

— Я сама! — вырвала ее у него из рук. — Ты будешь следить за секундомером! Справишься? Или тебе надо объяснить?

— Ну все, Оса разошлась, — рассмеялся он.

Как же он меня раздражал! Так бы и прибила!