К счастью, в детскую вернулись Степан Ильич и Вика.

- Мама, мама! Хочу на море! – Девочка не выговаривала букву «р» и у нее получалось «моле».

- Лара, я с ней прогуляюсь…

Дед и внучка практически одновременно заметили, что Лариса плачет. Правда, та поспешно вытирала слезы, но скрыть ничего не удалось.

- Ма-а-ама, ты снова пла-а-ачешь… - протянула Вика, подбегая к матери и обнимая ее.

- Соринка в глаз попала, - соврала та, выдавливая улыбку. – На море сегодня можно только посмотреть. Купаться будешь завтра. Ты поняла?

- Да, да, - закивала Вика. – Деда, гулять!

- Погоди, котенок. Покажи Тасе свои игрушки? А я с мамой поговорю и приду за тобой. Хорошо?

- Ла-а-адно… - Вика обернулась к Тасе, внимательно ее осмотрела и покачала головой. – Ну пошли, что ли-и-и…

Тася улыбнулась девочке и протянула ей руку.

- Веди, я не знаю дорогу.

Степан Ильич пришел вовремя, очень вовремя. Если он не спугнет, правильно построит разговор, то Лариса, наконец, доверится ему. Или все закончится очередной истерикой. Тут уж как повезет.

- А ты кто? – спросила Вика по дороге. – Няня?

- Ага. Тася. А ты – Виктория, правильно? Вика?

- Вику-у-уся, - довольно засмеялась она.

Смешливая, открытая, ямочки на пухлых щечках, как у мамы. Волосы темные, почти черные, и вьются колечками в задорных хвостиках на макушке.

Осмотр игрушек не занял много времени. То ли родители предусмотрительно не баловали девочку, то ли в доме у моря она бывала нечасто. Кукла с приданым, плюшевый котенок, коробочки с лего и развивающими играми, кубики с буквами, детские книжки.

- Умеешь читать? – поинтересовалась Тася, высыпая кубики на пол.

- Да, - гордо ответила Вика. – Вот!

Она шустро перебрала кубики, выбирая нужные буквы и составила имя «Тася».

- Так?

- Так, молодец. А что ты еще умеешь?

- Лисовать, лепить, считать, кататься на коньках, - Вика перечисляла, загибая пальчики, – петь, танцевать, лепить пиложки…

- Ух ты! А я тоже умею на коньках.

- Я занимаюсь фигулным катанием, - важно пояснила девочка.

- И я тоже занималась, представляешь?

- Долго-о-о?

- Очень долго.

- А хочешь, я налисую твое имя?

- Напишешь?

- Нет, налисую!

Вика села за стол, достала из ящика альбом и цветные карандаши. Тася расположилась рядом, любуясь девочкой. У нее всегда лежала душа к детям, потому и пошла учиться на педиатра. Она легко находила общий язык даже с капризулями, а Вика сразу располагала к себе, вызывала добрые чувства. Пожалуй, играть с ней будет только в удовольствие.

- Тася… Можно тебя… вас… на минутку.

В детскую бочком вошла Яна – бледная, в глазах плещется испуг, чуть ли ни паника.

Любопытная Вика подняла голову, но Тася тут же напомнила ей:

- Рисуй, рисуй. Я никогда не видела свое имя нарисованным.

А сама встала и увлекла Яну в коридор.

- Что случилось? – шепотом спросила она.

- Там… внизу… - Яна перевела дыхание. – Вас попросили спуститься, срочно. У него кровь, а в больницу он не хочет. Тетя Надя сказала, может, он вас послушается… Лесь…

У Таси закружилась голова. Лесь! Он пострадал из-за Макса! Это она виновата! Она одернула себя – не время раскисать. И даже нашла силы заглянуть к Вике и улыбнуться:

- Я скоро вернусь, Викуся. А пока с тобой Яна посидит, хорошо?

Не дожидаясь ответа, она впихнула Яну в комнату и помчалась вниз.

Арсен увез Максима в уединенный охотничий домик в горах. Лесь вполне мог осуществить задуманное и в поселке, но они с Арсеном решили, чем больше удастся напугать «клиента», тем быстрее он забудет, как шантажировать Тасю.

Естественно, «устрашающую» часть взял на себя Арсен. В машину Макса запихнули, едва он вышел из гостиницы поутру – ловко и незаметно для окружающих, он и пикнуть не успел. Уже в машине связали ему руки, заклеили скотчем рот и надели на голову мешок.