— Я знаю, что ты теперь обо мне думаешь, — тихо сказал, отведя глаза в сторону. Видеть отвращение и презрение в глазах крестного было невыносимо.

— Да? А я вот думаю, что даже не представляешь. Я ведь считал, что ты умный парень, хоть и чересчур упрямый. Думал, что сможешь разобраться со своими чувствами и сделать правильный выбор. Но ты своим поступком опустился почти на самое дно. Понимаешь это?

— Я…

— В глаза мне смотри, Андрей! В глаза! Если поступил как мудак, то имей мужество хоть признать это. Не добавляй к своим грехам еще и трусость.

С большим трудом, но я все же смог посмотреть в глаза Корсу. Поежившись при этом от целой тонны льда, которая царила в его взгляде. О, этот взгляд был сродни лезвию толедского меча. Резал он буквально до костей. Мне даже снова померещился запах крови в носу.

— Да, Кир. Ты во всем был прав тогда. А я по факту не только мудак, но и полный кретин. — вздохнул, потерев начавшую ныть грудь. — Я не хотел, чтобы все вышло так. Старался держаться от Марики подальше, но не смог. Не хотел принимать то, как сильно она запала мне в душу. Игнорировал это. Но при этом так бешено ревновал, что готов был глаза выцарапать Теме. Похерить всю дружбу. Потому и не смог отойти в сторону. А в итоге загнал нас всех в ловушку.

Кир слушал молча, пока я рассказывал всю подноготную этого спора, включая его плачевные последствия. Лишь в конце спросил почти обреченно:

— А что изменилось теперь? Тебе авария так сильно мозг встряхнула, или как? Ты правда осознал и принял свои чувства? Или в тебе сейчас говорит голое чувство вины? Которое затихнет через какое-то время, и ты вновь возьмешься за старое? Будешь рваться к своему безалаберному образу жизни?

Долгое молчание. Поединок взглядов. Я смотрю прямо, стараясь не прогнуться под давлением ментальной силы, которая сейчас исходила от Корса. Хочу, чтобы он понял, что я не вру и не увиливаю. Свои выводы я сделал.

— Нет, Кир. — голос звучит глухо, будто звучит из бас-бочки. — Возврата к прежнему не будет. Меня тошнит от всех этих тусовок, приглашений и прочей херни. Это все дикая лажа.

— Да ну? — в голосе крестного слышалось недоверие. — И надолго хватит твоего озарения?

— Надолго. —кивнул, скривившись. Покачал перевязанную руку. — Ты в прошлый раз говорил, что мне надо повзрослеть, чтобы понять, что по-настоящему важно в этой жизни. Кажется, я наконец повзрослел.

— Только вот какой ценой, Андрей? — уголки губ Корса поползли вниз. Кажется, даже его злость на меня выдохлась полностью. – Я тебе, кажется, говорил, как больно может приложить жизнь?

— Я это ощутил. – поморщился. — Еще и Маришу за собой потащил в ту яму, что вырыл своими руками. А теперь ничего не могу! — в отчаянии повысил голос. — Ни позвонить ей, ни приехать. Хотел бы помочь, но не знаю как!!! Остается сидеть и ждать, пока Артем что-нибудь разузнает. Это буквально сводит с ума!

— Знаешь, что, Андрей? — Кир поднялся и прошелся по комнате. — Единственная помощь от тебя сейчас — не лезть к ней! Оставь девочку в покое.

— Предлагаешь, — невольно подавился слюной. — Оставить все как есть? Жить будто ничего не было? Я не смогу так.

— Я не предлагаю, а говорю прямым текстом. Марике сейчас твоя забота ни в грош не сдалась. Она все равно ее не примет. Да и не поверит. Будешь мозолить ей глаза, только хуже сделаешь. Дай девочке время, чтобы поправиться и залечить душевные раны. А потом, когда она успокоится, возможно вы сможете сесть и поговорить. Хотя я не знаю, честно говоря, что из вашего разговора может хорошего получиться.