- Расскажешь?

- Ну не сейчас же!

- А что мешает? Сюда никто не придет. Давай уже, колись, чего ты такая колючая.

- Да ничего особенного…

- Тем более.

- А как же… - Я подумала о Мите и Але.

- Ты хочешь и им рассказать? – поинтересовался Пашка. – Тогда давай вернемся в купе.

- Нет. – Я тихонько вздохнула. – Только тебе.

11. 11. Хороший друг - крепость

Мне не стыдно признаваться в том, что произошло много лет назад. Пашка не испугался откровенного разговора, Митя тоже доверил мне свой самый важный секрет. Но исповедоваться перед Алей не хотелось. Так и слышу ее голос: «Ерунда какая, все давно забыли. Не все же такие отморозки, как твои одноклассники. Что за глупые страдания?»

Пашка не сочтет это глупостью, он поймет. И жалеть не будет, и не посмеется.

- Я вспомнила, почему давно одна, - вздохнула я. – Напилась – и вспомнила. – И пошутила: - Это ты виноват, клубничкой споил.

- Подробнее, Яна… - выдохнул на ухо Пашка, потому что я замолчала. – Расскажи, кто тебя обидел, и я набью ему морду.

- О-о-о… - Меня разобрал смех. – Обойдемся без драки.

- Не об… - Пашка снова завел свою любимую пластинку.

- Нет! – резко перебила я. – Иначе ничего не скажу.

Воздух с шипением прошел сквозь стиснутые зубы.

- Хорошо. Обещаю, что просто выслушаю.

Так-то лучше.

- В школе я не была заучкой, но и душой компании тоже не стала. – Я смотрела на убегающие рельсы, на мелькающие шпалы и представляла, что говорю о ком-то другом, не о себе. – Училась хорошо, не выпендривалась, но… не выдерживала конкуренции по уровню состоятельности родителей. Мама старалась, как могла, она растила меня одна. В общем, в классе я была кем-то вроде нищенки.

Пашка положил ладони мне на плечи.

- Это для того, чтобы ты понимал, какая пропасть была между мной и одноклассниками.

- Всеми? – спросил Пашка.

- Нет, конечно. Была компашка, которую я раздражала своей независимостью. Тупые детки богатеньких родителей.

Его пальцы сжались, и я подумала, что последняя фраза прозвучала обидно.

- Паш, я знаю, что не все одинаковые…

- Эй, прекрати. Я не принял это на свой счет. Я же детдомовский, помнишь?

Он прижал меня к себе одной рукой и беззлобно щелкнул по носу.

- В выпускном классе надо мной решили подшутить, - продолжила я. – Мне нравился один мальчик… Я была уверена, что никто ничего не замечает! Но увы…

- Притворился, что ухаживает за тобой? – догадался Пашка. – А потом ты узнала?

- А потом он пригласил меня на вписку, а я, дура, пошла. Из-за него пошла, так бы ни за что не согласилась. Там мне подмешали в сок какую-то гадость, меня вырубило… Нет, сначала развезло, и они все сняли на мобильный. А когда уснула – раздели и устроили фотосессию, как будто я сплю с тем парнем.

Пашкины объятия превратились в железную хватку, но я стояла смирно.

- Жестоко… - пробормотал он.

- О том, что случилось после, можно не рассказывать? Хотя, нет. Дальше класса фотографии не ушли, придурки не хотели, чтобы о них узнали учителя или родители. Берегли «компромат» до того времени, как я стану студенткой. Мне удалось утопить телефон, на котором хранились снимки, и хакнуть комп, где были копии. Так что позже ничего не всплыло, но веру в людей я потеряла.

- Немудрено.

Пашка развернул меня лицом к себе, и я утонула в его небесно-голубых глазах. Сердце защемило от теплого взгляда, впервые мелькнула предательская мысль: не влюбилась ли я? Представила, как Пашка целует мои губы… и почувствовала во рту горечь. Нет, только не это. Даже если он би, портить нашу дружбу сексом – преступление.

- Жаль, - сказал он. – Жаль, что я не могу отомстить твоим обидчикам.