- Сестра предложила оформить Ванечку на нее. Это выход. Она – мать, и я рядом, и родителям спокойнее. Всем хорошо.
- Всем? – не удержалась я. – Да, всем. Кроме тебя.
- У меня есть Паша.
- Ты расскажешь ему?
- Паше? – удивился Митя. – Он давно знает.
- Ване. Когда он вырастет, ты расскажешь ему правду?
- Не знаю. Не уверен. Зачем портить ему жизнь?
Я не нашлась, что ответить. Это не мое дело, и право Мити решать, что лучше для его сына. Но как же несправедливо! Всем хорошо, кроме самого Мити. А он… Он стерпит, выдержит, сдюжит. Как настоящий мужчина. По-моему, на такие поступки способны только очень сильные люди.
- А родители Ваниной мамы? – вспомнила я. – Той, настоящей. Они не хотят видеть внука?
- Нина детдомовская. С пороком сердца нельзя было рожать… Я не знал, что так…
- Мить, не вини себя, - перебила я.
Глупые слова. Видно же, что винит, и еще долго будет винить. Такие раны плохо заживают, гноятся годами. А из меня какой помощник? Если кто и справится, так это Пашка. И все же…
Я пересела к Мите и обняла его. По-дружески, конечно же. Обнимашки – лучшее лекарство на все случаи жизни. И он приобнял меня в ответ.
- Спасибо, Яна.
- Ну ни хрена себе! – услышала я знакомый голос. – Это вы так мороженым балуетесь?
Пашка, застыв у столика, возмущенно сверлил Митю взглядом.
- Паш, ты обещал, - недовольно произнесла я.
Нет, ну правда! Что за бред? А я еще радовалась, что ребята не будут меня делить. Пашка, того и гляди, от ревности лопнет.
Он скользнул по мне раздраженным взглядом… и едва заметно подмигнул. Я закатила глаза. Любит он дурачиться, этого у него не отнять.
- Паша, я Яне об Але рассказал, - спокойно сказал Митя. – И о Ванечке.
- А-а-а… - вроде бы разочарованно протянул Пашка. – А я уже настроился на жаркую сцену ревности.
- Шуточки у тебя! – Я покрутила пальцем у виска.
- Вы бы себя со стороны видели! Голубки… - беззлобно фыркнул Пашка.
На всякий случай, я сделала зарубку на память: обнимать и, тем более, целовать с осторожностью, так как мальчики ревнивые, несмотря на то, что я друг и сестра. И тему надо срочно менять.
- Ну что, поехали? – спросила я.
- Ага, щаз! Янка, совесть имей, дай передохнуть, - возмутился Пашка. – Два часа по пробкам. И потом, мы еще не все купили.
- Все, - отрезала я. – Денег больше нет.
- Молчи, мелочь, - отмахнулся он. – Это не обсуждается. – И тут же, насмешливо, обратился к Мите: - Не прокатило?
Тот с досадой покачал головой и вздохнул:
- Она ставит невыполнимые условия.
Они заранее договорились, что ли? Может, еще и поспорили?
- Ты неправильная девушка, Яна, - посетовал Митя.
- Чего это? – ощетинилась я.
- Девушки радуются подаркам. – Пашка взъерошил волосы. – А тебя приходится умолять.
Я открыла рот, собираясь поспорить, но передумала. Откровенно говоря, меня не радовала перспектива, я никогда не искала мужчину, который бы меня содержал. Да мне такое в страшном сне не приснится! Жизнь с мамой и ее пример перед глазами научили самостоятельности и независимости. Но Пашка – не мой мужчина. Он хочет быть заботливым братом, как Митя, только и всего. И у меня ничего не отвалится, если я приму от него подарок. Сильно разойтись все равно не дам, не на ту напали.
Пока я размышляла о непростой жизни младшей сестры, Пашка доел мое пирожное и допил кофе, расспрашивая Митю о наших покупках.
- Смирилась? – поинтересовался Пашка, отодвигая пустую тарелку.
- Ага, - кивнула я. – Только без фанатизма, пожалуйста.
- Договорились, - согласился он. – Все. Встали и пошли. Митя, не дуйся, у тебя Аля есть.
Я с ними точно с ума сойду! Теперь Митя обижается, что я не захотела принимать от него подарок. Мля! Достали!