– Чего ты творишь? – шиплю на подругу. – Не хочу я, чтобы он с нами сидел.

– Успокойся. Он и сам этого не хочет. Видела, как мимо прошел? Вот так он всегда поступает.

– Как?

– Делает вид, что меня не знает. Сначала бесило жутко, потом привыкла. Слушай, а ты уже придумала, с чего начинать будешь? Сама видишь, какой орех тебе попался. И это я не про его задницу. Если ты о ней подумала.

Чего?

Я? Буду думать о заднице Корнеева? Мне делать больше нечего, что ли? Никогда такого не случится. В мире столько всего, о чем можно подумать, а подруга решила, что я стану забивать свою голову мыслями о….

Нет и еще тысячу раз нет.

Больше и слова этого не скажу.

– Наверное, начну с того, что избавлю Корнеева от звонков отца. Если папа продолжит доставать его, то у меня точно ничего не получится.

Лея одобрительно кивнула.

– Да-а-а, батя твой перебарщивает. Прямо сейчас позвони ему и поговори.

Кстати, она права. Хоть мне и не понравился тон подруги и ее странная улыбка на все лицо, все равно нет смысла оттягивать звонок.  

Схватив телефон, выхожу на улицу и только после этого расслабляюсь. Вообще, я заметила, что чувствую себя в разы комфортнее, когда Корнеева поблизости нет. С ним я становлюсь каким-то другим человеком. Даже сама боюсь ту Васю, в которую иногда стерва вселяется.

У-у-у. Страшная девчонка.

Папа отвечает почти сразу же, будто мобильный в руках держал и ждал звонка.

– Не отвлекаю? Ты же не собирался прямо сейчас звонить Корнееву?

Тогда я вовремя.

– И тебе привет, дочь, – сказал таким обиженным голосом, что мне на секунду даже стыдно стало.

– Да! Привет. Как дела? Как мама? Руся не болеет? Так ты хотел поговорить с Мироном?

Посмотрела на Корнеевскую машину.

Пнуть бы, но здесь повсюду камеры. Потом еще влетит.

– Почему ты про него спрашиваешь? Что-то случилось?

– Нет. Хочу попросить, чтобы ты никогда больше с ним не связывался. Пожалуйста, пап. Не звони и не пиши ему. Я очень тебя прошу. Хорошо?

– Ладно.

И все? Глеб Мамаев так просто с чем-то согласился? Он там головой ударился, что ли? Ну не бывает таких чудес.

– Па, я серьезно. Не трогай парня. Никому не понравится, если его будут заставлять за кем-то приглядывать против его воли. И мне этого не нужно. Я от вас ничего не скрываю. Что-то случится, в первую очередь тебе позвоню.

– Да я понял.

– Надеюсь. – Ага, но не верю. Уж слишком он сегодня сговорчивый. О! Придумала! – Если так сильно переживаешь, давай я к прабабушке перееду. Уверена, она только рада будет. Одна живет, бедненькая. Воды некому принести. А тут внучка. Да и тебе спокойнее. Все-таки она твоя бабуля. Родной человек.

– А ты водовоз, что ли? – рыкнул он. – Добровольно я тебя мегере не отдам! Пусть она сама за водой ходит. Сиди на заднице смирно. Будет в гости звать, прикидывайся больной. Еще одного Серожи я не вытерплю.

Вот теперь узнаю отца. Родненький. Уверена, сейчас из его ноздрей пар идет. Огненный.

Прости, пап, но ты сам виноват.

– Ну и ладненько. Тогда мы договорились. Ты не трогаешь Корнеева, я не нарушаю бабушкин покой. По рукам?

– Вася!

– Я! Во мне твой характер просыпается, папуль. Вспомни себя и убедись, что мне няньки не нужны.

Секундная пауза.

– Твоя мать меня убьет. Именно этого она и боялась.

И тут грозный Мамаев сделал шаг назад. Теперь точно влезать не будет.

– Гены, пап. Против них не попрешь. Маме так и объяснишь. Главное, что мы с тобой во всем разобрались. Теперь мне идти надо, Лея ждет, я вам вечером позвоню. Люблю вас.

– И я тебя. Скоро увидимся, – угрожающе говорит он, а потом сбрасывает вызов.