– Герцог Форас Данталион тут совершенно не при чем, – глядя прямо ей в глаза, сказала я. – Все дело только в том, что я действительно не собираюсь сочетаться узами брака с Гошкой… с Грегори, так как считаю его подлым, мерзким и отвратительным лицемером.

Порция отвела взгляд, делая вид, что ничего не случилось.

– Ты просто плохо его знаешь, милочка. У тебя еще есть время – полагаю, ты передумаешь относительно этого замечательного молодого человека. А теперь вот что. Во-первых, я так и не увидела розового перца, дорогуша. А, во-вторых, я посмотрела твои доходные свитки. По ним выходит, что за это время у тебя было двенадцать покупателей, и твой доход составил восемнадцать риалов, три су. Где моя рента с этих денег, Катиж?

– А ты не обнаглела ли, тетя? – возмутился у меня в мыслях Дарси, который с интересом наблюдал за происходящим. – Ренту ей подавай!

Тетка абсолютно не считала, что она обнаглела. Смотрела на меня глазами кристально честного и самого порядочного человека во всем Инферно. В этом взгляде еще и была небольшая степень укора – мол, как же так, что за несправедливость…

– Тетя, – спокойным голосом начала я, и продолжила на гораздо более высокой ноте. – Напомните мне, когда я разрешала вам соваться в мои доходные книги? И заодно подскажите, за что я должна вам ренту?

Выражение лица мисс Порции Клэй было бесценно, ей-богу, бесценно!

– Как это за что? – воскликнула она, и ее голос был похож на возмущенное кудахтанье курицы. – Как за что? Я прихожу к тебе сюда, трачу свое драгоценное время…

– На что? На что вы его тратите?

– На то, чтобы… помочь тебе, милая! – нашлась с ответом Порция. – Поддержать тебя в этой сложной ситуации. Когда твоя мать исчезла, я взвалила на себя огромную ответственность за тебя. Это мой тяжкий крест, который я с достоинством несу…

– За что вы получаете свою ренту, тетя? – резко перебила поток ее славословия я. – Зачем вы сюда приходите? Что вы здесь сделали полезного? Можно, пожалуйста, только конкретно, без лишних сентенций? Я не особо располагаю временем.

Конкретно тетушка не могла. Как паразитка, она присосалась к этому несчастному магазинчику, и тянула с бедной Катажины деньги просто так, ни за что. Деньги были невеликие. Тем противнее поступок тетушки.

Мне одно непонятно, как Катажина ей это позволяла? Неужели была так наивна?

– Запросто, – вставил Дарси. – Вы, кожаные, и сами не подозреваете, какие вы глупыши. Гони эту медузу горгону взашей! По доходным книгам она еще по нашим лазает... Обнаглела совсем.

– Хорошо хоть бриллиантовых лососей не крадет, – усмехнулась я про себя.

– Может, и крадет! Почем ты знаешь? – оставил последнее слово за собой скоттиш. – И сватает за этого, по твоим рассказам, болвана. Мало тебе?

– Что, такой умной себя возомнила? – прищурилась тетя Порция, тем самым впервые показав свое истинное лицо. – Я все могу, я все умею, мной заинтересовался сам Форас Данталион… Ах, ах, ах! Да без меня твоя жалкая лавчонка и месяца не продержится. Лишь только благодаря мне у тебя все как-то вкривь и вкось, но шло… Я занималась тобой, несмотря на то, что вообще-то в свете это позор для леди – продавать отраву для крыс и удобрения. Но теперь я умываю руки. Разбирайся со своим навозом сама, Катиж! Я готова поспорить, что через месяц… Нет, через пару недель ты приползешь в наш парфюмерный дом, жалкая и растерянная, и будешь слезно умолять нас с Джулией помочь. И мы поможем, Катажина. Место уборщицы в «Магнолии» всегда вакантно для тебя.

Это был не мой мир и не моя жизнь…