– И… – протянул лысый профессор. – Вы говорили, что для вас интересный человек – это тот, кто не соглашается на поверхность и всегда идет вовнутрь, так? И что это значит?

– И вам правда любопытен ответ? – поправляя рукава на рубашке, спросил Джек.

– Не то чтобы прямо очень. Скажем так, я ученый, и мне было бы полезно расширить круг своих представлений.

Джек посмотрел на тусклый фонарь, а потом на свои руки.

– Это речь о понятиях. Когда я говорю «интересный человек», я подразумеваю эмоции. В это словосочетание я вкладываю понятный только мне смысл. Произнося это, я превращаюсь в активную зону ожидания, начинаю искать отклик во внешнем мире. Мне хочется найти того, кто будет резонировать с моими ощущениями и соответствовать моим требованиям. – Джек помолчал. – Это вопрос не теоретический, а практический, я пойму это, только оказавшись рядом с искомым. Это понятие не требует расшифровки, это вопрос ощущений. Понимаете?

– О мой бог! Это невыносимо, набор красивых фраз – где суть?

– Если вы что-то не понимаете, это не значит, что в словах нет смысла. Суть в восприятии, я говорю не о терминах, я говорю о чувствах.

– Вы снова за свое? Опять назовете меня заурядным?

– Нет. Я лишь прошу вас убрать напряжение, которое вы испытываете, слушая меня.

Уильям ощутил внутренний бунт, а на лице выразилось негодование.

– Вы слишком высокого мнения о себе, господин плотник, – выдавил из себя ученый.

– Но разве вы сейчас не чувствуете протест в своем теле? Я, как внешний раздражитель, не совсем приятен вам. Что-то внутри вас настроено против моих слов, а если вы по-настоящему желаете понять то, что я хочу сказать, то зачем закрываться?

– Послушайте, я просто сидел на лавочке, пытался подружиться с дроздом, а после спокойно пойти домой. А тут присаживаетесь вы и ведете себя как загруженный под завязку трейлер.

Джек засмеялся. Его глаза загорелись от восхищения. Он два раза ударил в ладони и повторил за профессором:

– Веду себя как загруженный под завязку трейлер? То есть мои идеи сложно воспринимаются?

Уильям был серьезен. Его брови хмуро собрались в домик, а взгляд впился в улыбку Джека.

– Вы совсем не похожи на человека, работающего руками, вы больше смахиваете на пациента психиатрической лечебницы. Какой нормальный человек будет заявлять, что он внешний раздражитель и, чтобы его услышать, необходимо расслабиться?

С лица плотника не сходила улыбка, а ученый был хмур, словно съел кислую конфету.

– То, что я вам сейчас хочу сказать, вообще нокаутирует вас, – поменявшись в настроении, заявил Джек.

– Вы точно псих… – Уильям схватил свою сумку и вскочил на ноги. – Я думаю, вы долго не проработаете у нас. Если вы будете доставать всех такими разговорами, люди вас сожгут на костре, как в Средневековье сжигали ведьм.

Мужчина с густой бородой снова засмеялся, обнажив белые зубы. Профессор, стоя напротив сидящего плотника, замялся. Он посмотрел на часы – девятнадцать сорок одна, а после, кинув взгляд в сторону выхода, задумался. Уильям не знал, что делать дальше. За воротами университета его ждала привычная, комфортная жизнь, а на этой скамейке подозрительно беззаботно улыбался бородатый мужчина, в непривычной форме излагающий свои мысли. Ученый никак не мог решиться на дальнейшее действие. Что-то было в этом бородатом параноике, что-то необъяснимое и жутко интересное.

– И что меня может, как вы говорите, нокаутировать? – проведя свободной рукой по лысой голове, уточнил Уильям.

– Вы всегда такой эмоционально нестабильный, господин уважаемый физик?