Лена Луиза Витт была красива и легко располагала к себе людей. Её мягкий голос успокаивал, пока она, предваряя приватный разговор, переводила незначительные фразы о городе и о погоде. Так чиновники настраивались на серьёзный разговор. После чего переводчица и сопровождающие лица покидали зал, а важные персоны оставались одни, чтобы начать важный конфиденциальный разговор. Господа доставали свои умные переводчики и приступали к общению. Вступительный обед служил неким талисманом: если проходил хорошо, то и встреча, как правило, заканчивалась удачно. Фрау Витт, словно первая скрипка в оркестре, начинала разговор своим музыкальным голосом, пробегая, как по нотам, по различным темам. Она то расхваливала, появляющиеся на столе блюда, то восхищалась музыкой, ненавязчиво льющейся в ресторане, то интересовалась, как прошла поездка.

Сегодня фрау Витт должна была сопровождать на обеде в мэрии японского джентльмена. Она, как никогда, жаждала поговорить на языке страны Восходящего солнца: одно дело переводить книги, совсем другое – живое общение, тем более последний раз такая встреча была год назад. Также её интересовал представитель Отдела безопасности и охраны Берлина. Мир две тысячи девяностого года был абсолютно безопасным. Тогда от чего защищает Берлин раздутый штат отдела полковника Майера? Любопытно.

– Хм! Какое старомодное имя Ханс! Так звали моего прадеда, – подумала Лена Луиза, заходя в залу.

Кто из присутствующих был господином Майером, она поняла сразу. Рядом с бургомистром стоял господин Сато и мужчина в костюме позапрошлого века.

– Бог мой! Этот берлинец – настоящий антиквариат! Его что достали из сундука, хранившегося на чердаке?

На чиновнике был костюм в клеточку. Волосы были зализаны назад. Кошмарный облик английского джентльмена девятнадцатого века дополняли тонкие усики.

– Усики! – Лена, сдержалась, чтобы не улыбнуться.

Она шла к мужчинам и думала:

– Зачем ему усики?

Господин Майер постучал курительной трубкой по тыльной стороне руки, потом сунул трубку в карман и поправил золотую цепь на жакете.

– У него ещё и часы на цепочке! Это выше моих сил! – переводчица улыбнулась ослепительной, не протокольной улыбкой, чем заставила всех мужчин приосаниться.

Лена поклонилась японцу, пожала руку Веберу и повернулась к Хансу. Ей сразу же пришло в голову, что звать его она будет «Спиннинг» за его худобу и длинные конечности.

Слегка сжав тонкие пальцы, стоя плечом к плечу к полковнику, девушка почувствовала шевеление улитки, которая в любопытстве выглянула из ракушки. Лене пришлось строго посмотреть на неё и шепнуть:

– Не мешай!

Но длинная шея выскользнула из панциря, голова стала поворачиваться из стороны в сторону, а шарик на ней тошнотворно закачался. Паразит стал мелодично попискивать. Лена удивленно распахнула глаза – первый раз в своей жизни слышала она такое звучание из уст своего паразита. На пение из панциря на руке господина Майера появилась головка, шарик беспокойно завертелся в поиске источника музыки. Встретившись глазами, паразиты радостно издали крик и потянулись друг к другу. Мужчина и девушка растерянно переглянулись, но сделали шаг навстречу друг другу. Щупальца паразитов переплелись, они стали тереться шариками, издавая звуки, похожие на мурлыканье. Все остальные члены делегации выдохнули длинное умиленное «О-о-о!» и терпеливо ждали, когда существа прекратят своё приветствие. Через некоторое время, когда бургомистр Вебер стал тактично кашлять, господин Майер незаметно отошёл от переводчицы. Улитки выпустили друг друга, трогательно пискнув на прощание.