– Его будет сопровождать военный из Берлина. Полковник Майер. Чем же таким занимается этот загадочный Кацу, что ему столько внимания? Тебе не интересно?

Улитка покачала головой.

– А мне любопытно!

Включив кофемашину и нарезая хлеб, девушка бросила взгляд в окно: дождь кончился, стало проглядывать солнце. Настроение улучшилось. Жуя бутерброд, она снова погладила улитку по шее и ласково произнесла: «Ну, что бы я без тебя делала, малыш? Заботливый ты мой!».

От этих слов существо разомлело. Оно собралось в складочки на выходе из панциря, оставляя на лице глупую резиновую улыбку, и стало рассеянно помахивать шариком из стороны в сторону.

Лена натянула пальто и поправила разрез на левом плече, голова улитки уже высунулась из отверстия. Девушка, подумав, отстегнула клапан и спустила мягкую складку вниз, закрывая голову паразита: «На улице холодно, замёрзнешь!». Существо благодарно посмотрела на хозяйку.

Лена Луиза Витт жила в районе Каттентурм, в десяти минутах от остановки, и до работы добиралась на трамвае, как и немногочисленные другие его жители. Основная часть горожан использовала разные электрические транспортные средства – от велосипедов до гироскутеров2. Молодежь предпочитала последние и электроролики. Старики ездили в удобных закрытых велосипедных кабинках.

Так как в городе, кроме общественного и грузового транспорта, другие автомобили не ездили, дороги Бремена были трансформированы. Для транспорта оставили одну полосу, движение стало односторонним; двустороннее направление получили экологические дороги, разделённые на две части: одну для скоростного транспорта, другую для тех, кто едет не торопясь. Последней пользовались дети и пожилые.

Раньше на работу фрау Витт добиралась на велосипеде, но, как бы ни старалась не торопиться, всегда приезжала с мокрой спиной. Приходилось переодеваться В скором времени это ей надоело, и она стала ездить исключительно на трамвае. Её улитка всегда недовольно качала головой, обращая внимание на спортивных молодых людей на проезжей части, которые лихо маневрировали, обгоняя пожилых.

– Уи-уи! – выводила та на высоких тонах, словно хотела сказать:

– Вот, посмотри на них, как они заботятся о своём здоровье. Красавцы! – и взгляд паразита становился мечтательным и восхищённым.

Лена хмурилась и передёргивала плечами. На обратной дороге, специально для существа выходила на пару остановок раньше, чтобы пешком дойти до дома и получить часовую порцию свежего воздуха. Но даже при всём этом, девушка не выполняла спортивную норму, и ей приходилось вечером выходить на длительную прогулку.

Фрау Витт работала в переводческом бюро, расположенном на соседней с Ратхаус3 улочке. Выбор профессии был для нее очевиден. С детства ей приходилось слышать речь русской бабушки со стороны матери, английскую речь Granny4 со стороны отца. Дедушка со стороны отца говорил с ней на датском, а его перебивал другой дед на немецком, настаивая:

– Нечего ребёнку пудрить мозги всеми вашими языками! Она растёт в Германии, пусть сначала немецкий язык и учит!

И оба деда переходили на английский, споря, кто прав, а кто нет. Потом родители развелись, и общие языковые посиделки закончились. Осталась лишь любовь к языкам. Кроме четырёх «домашних» языков, Лена Луиза в институте выбрала для изучения японский.

В связи тем, что электронные переводы стали одушевлёнными, а многим политикам и известным людям не хотелось иметь лишние уши во время переговоров, живой перевод постепенно отмирал. Поэтому специализация устного и письменного перевода в высшей школе была совмещена. Фрау Витт в основное время переводила книги известного романиста, подражающего стилю Харуки Мураками