– Позднее формирование существа сначала обрадовало нас. Самая первая мысль была, удалить нарост от плоти рождённого младенца. Но мы вовремя вспомнили, что удаления раковины в других странах печально заканчивались. По информации сообщества африканских врачей, деревенские, необразованные родители, напуганные дьявольским знаком, сами удаляли своим детям наросты, после чего дети умирали.

– Да, конечно, – он остановил рукой блондина, который открыл было рот, чтобы высказать своё мнение, – мы учли тот факт, что операция в антисанитарных условиях могла привести к заражению крови. Но в Китае хирургические вмешательства проводились опытными врачами, и всё равно заканчивались смертью малышей. Родители нашей маленькой пациентки Лизеллы Гордон согласились оставить ребёнка для наблюдений до тех пор, пока паразит не проклюнется. Девочке должно только через полгода исполниться три года, но она уже вполне смышлёный и развитый ребёнок, и формирование её паразита началось. Уже можно увидеть зародыш существа. Наблюдая за артериями ребенка, мы заметили – во внутреннем слое начинают появляться коричневые нити. Сосуды начинают их отторгать, как что-то чужеродное. Темные ниточки отделяются от стенок, небольшое количество подхватывает поток крови, и они растворяются в ней. Большинство же успевает закрепиться в другом месте.

Тан замолчал, протянул дрожащую руку к стакану с водой и выпил его. За столом стояла напряженная тишина, никто не проронил ни слова. Белобрысый сверлил глазами профессора и, не выдержав, стал стучать подушечками пальцев по столу.

Учёный продолжил:

– Сегодня они прошли, просверлили… Понятию не имею, как это назвать! Пробурили стенки сосудов и оказались на внешней оболочке артерии. Пройдёт ещё какое-то время, они соединятся друг с другом, и будет это выглядеть, как у Джона Смита, – Марк, повертел в руках пустой стакан и закончил:

– Поэтому наше первое предположение, что паразит просыпается и опутывает человеческие органы своими сосудами, неверно. Кровеносные сосуды паразитов уже при развитии плода в утробе матери закладываются в артериях и венах человека.

Белобрысый встал и стал нервно расхаживать по комнате. Он думал о чём-то своём, и профессор, следя за ним глазами, неожиданно для себя сказал:

– У нас нет никакой информации об индийских детях, ведь первые паразиты должны были появиться в Индии.

Тан снова стрельнул глазами на своего коллегу, профессора Редди. Секунду помолчав, добавил:

– Первичное заключение о гемангиоме оказалось неверным.

– Мутация, – белобрысый перебил его, ударил по столу, – гемангиома! Родинка! Родимое пятнышко!

Лицо его налилось краской, его рот приготовился извергнуть поток возмущения, но неожиданно, искривившись, застыл. Краска схлынула с лица, глаза уставились куда-то вверх, вспоминая что-то. Потом он шумно выдохнул воздух, пропуская через сомкнутые губы. Получилось, совсем как ржание лошади, но в комнате никто не улыбнулся, Марк же внимательно следил, как меняется блондин.

– Итак, – удовлетворенно подумал он, – он знает больше, чем говорит. Папашка Джона Смита – военный, служащий специфического отдела Содружества, находился в то время в штате Гоа. К химии никакого отношения не имеет. Появился дома, обрюхатил жёнушку и свалил снова в Индию, а оттуда подал на развод по причине возникновения страстного чувства к другой женщине.

И вот интересные вопросы: что, если это не мутация? что, если причина не в последствиях взрыва на химическом заводе? Небольшое предприятие, большей частью специализирующееся на стиральном порошке, просто не могло быть виновным в странной, разумной мутации на руке. Никто так и не смог объяснить рождение детей с наростами у людей, никогда не бывавших в Индии. Или на этом объекте производили что-то секретное, или дело совсем в другом. Что, если произошедшее два дня спустя после аварии в пяти километрах от города правда? Что же случилось там, в лесу, рядом с маленькой деревушкой, и породившее невероятные слухи?! Марк нахмурился и стал растирать свои белые руки. Профессор посмотрел на коллег. Те не отрывали глаз от господина в чёрном. Тот уже оправился, хотя довольно нервно подёргивал свой галстук. Тихим, безразличным тоном произнёс: