В доме пахло благовониями.

– Велес, поди открой дверь, у нас гость, – старик, удобно сидевший в кресле перед небольшой компанией, не смотря в сторону, указал туда бледной рукой, – этому путнику хватило сил и духа дойти сюда, но он никак не решится сделать первый шаг…

В дверь постучали несколько раз, неуверенно, с надеждой, что никого нет дома.

– Хотя нет, видимо, я в нем ошибся, – удивления в его голосе не было, он был сдавленным и тихим, словно что-то сжимало связки. – Пригласи его к нам.

Чудной ассистент старика, словно на разболтанных шарнирах, побежал к двери. Голова его качалась из стороны в сторону, стопы ног при каждом новом движении меняли направление, из-за чего тот постоянно запинался, ловко сохраняя равновесие.

Все присутствующие в комнате, за исключением хозяина дома, провожали Велеса взглядом. Лица их были измождены, а глаза не выражали особого участия. Здесь никто не делил друг друга на семьи и касты, богатых и бедных, для них эта грань уже была стерта. Ведь все они чувствовали невидимую связь между собой. И было достаточно лишь взглянуть на нового участника собрания, как становилось понятно, что он один из них, он тоже не спит.

Луи был удивлен не столько тем, как резко открыли двери, а тем, кто был за ней. Перед ним стоял рано постаревший ребенок. По телосложению и одежде ему можно было дать не больше десяти, однако лицо его было морщинисто и накидывало ему еще лет так сорок сверху. Пройдя вместе со своим проводником короткий коридор, освещенный лишь одной лампой, Луи попал в небольшую гостиную, где из всей мебели было только кресло. Оно было занято тем, к кому стремились попасть все те, у кого были проблемы со сном. Его двери были открыты для всех.

– Проходи и занимай любое удобное место. Каждый здесь понимает тебя, и ты понимаешь их…

Голос для Луи был холоден и доносился со всех сторон. Он оглядел компанию, с которой ему предстояло разделить эту ночь, и обратил внимание, что некоторым не хватало сил сидеть, они лежали, похожие на тряпичную куклу.

– Как только ты устроишься, мы начнем. Будь молчалив и сдержан, – старик сложил перед собой руки. – Прошу вас, пока наш брат Луи ищет свое место, закройте глаза.

«Когда ты не спишь уже несколько дней, даже деревянный пол кажется тебе удобным», – с такими мыслями Луи расположился вдоль стены так, чтобы видеть всю комнату и быть ближе к выходу. Все-таки этих людей он видел впервые, а несколько бессонных ночей сказались легкой паранойей.

– Братья мои, вы здесь по одной причине, – старик продолжал сидеть, не меняя позы и не отводя взгляд. – Тьма отвергает вас, не дарит вам спокойных снов, не дает вам отдохнуть от событий… эмоций… света… Ведь сон – это не полет и не вознесение, сон – это погружение, тихое и плавное.

В комнате словно умерли все звуки, каждый внимал словам и боялся потревожить магию момента. Сделав небольшую паузу, говорящий продолжил:

– Вам кажется, что жизнь рождается только благодаря свету, но это не так. Когда вы закрываете глаза, вы попадаете во тьму, прародительницу всего. Именно она когда-то создала яркую вспышку, зародившую жизнь. Мы приходим в этот мир из царства тьмы, и когда наступает наш срок, возвращаемся туда. Сейчас я помогу вам, однако вы должны открыть мне свое сознание.

На словах об эмоциях и луче света в сознании Луи появилась Анна, она смотрела на него и улыбалась. Приятно знать, что есть человек, который тобой дорожит, и приятно дорожить им в ответ. Внутри Луи вновь возник вечный спор эмоций и сознания, спор, который он никак не мог решить. Обычно в такие моменты с ним всегда был близкий человек, который помогал с выбором. Порыв души молил покинуть это место, подсказывая, что как только он убереться подальше отсюда и поближе к Анне, все вновь будет прекрасно. Однако логически он понимал, что их лавка будет разорена. Ведь как только люди начали оставлять дома, в городе прошел слух о банде, промышляющей грабежом.