– О, Хава идёт!

И ржёт как конь, глядя, как я сигаю с места в ближайший денник и начинаю нервно озираться. Весело ему!

Зародившаяся мысль постепенно развилась в целый план, который я и начала воплощать, заговорив с возникшей в очередной раз на горизонте кухаркой. Беседовали мы, надо заметить, стоя по разные стороны конюшенной решётки.

– Хава, а если б на тебя кто из сабельников внимание обратил, был бы я тебе нужен?

– Скажешь тоже! С чего это им?

– Я попробую помочь. Но дай слово, что оставишь меня в покое.

– А ты что, не можешь, что ли?

И что ответить?

– Не могу. Слово дал.

– Кому дал?

– Не твоё дело. Так помочь тебе или нет?

– А что ты можешь?

– То! Я видел, и много раз, как молодые леди за собой ухаживают. Могу объяснить, но делать будешь сама. Я только поправлю, если что не так.

Хава задумалась. А я разглядывала её и прикидывала, с чего начать. Если оставить основу – фигуру, черты лица – не такая она и страшная. Но одета как пугало и чесноком на пять локтей вокруг воняет.

Наконец Хава набычилась и сообщила:

– Ладно, я согласная. Но ежели обманул – берегись, хуже будет!

– Ты слово дала. Обманешь – Девы Небесные накажут, никто на тебя вовек не глянет, поняла? А теперь слушай!

Самым сложным оказалось разобраться с гардеробом, потому что тратить свои деньги на кухаркины туалеты я не собиралась. А выбрать что-то из кричащего набора тряпок, которые Хава звала нарядами, было невозможно.

– Почему у тебя кофта красная?

– А я слышала, что мужчины на женщин в красном внимания обращают больше!

– Ладно, допустим. Но почему тогда юбка зелёная и в разводах? И грязная?

– Красиво же, разве нет?

– Юбку в стирку и погладить не забудь. Кофту постирай тоже. И будешь носить с ней это и это, – ткнула пальцем в пару юбок самых спокойных, коричневого и серо-голубого, цветов.

– Они же некрасивые! Совсем не яркие!

– Хава, вещи должны сочетаться. Мужчины могут не понимать, что им не нравится, но попугаев никто не любит.

– Да-а?!

Зачем я в это ввязалась? Хотя понятно, зачем. По ходу дела Хава проговорилась, что она сирота. Вот и стало жалко. Наверное, её в жизни никто ничему не учил, только шпыняли и смеялись. Но вычищенные мелом зубы и аккуратная причёска уже изменили картину к лучшему. Теперь одеть нормально, объяснить, как себя вести – например, что не надо на сабельников грудью вперёд кидаться, – и, может, всё у девушки наладится.

Или наоборот.

Подумала – и чуть не хлопнула себя по лбу: что я творю? Допустим, проведёт кто-то с Хавой ночь… а она возьмёт да забеременеет! Что тогда будет? Не останется ли это простодушное пугало, ищущее счастья, в придорожной канаве с младенцем на руках? Что, если отвратный вид и запах были защитой, данной богами? Как быть-то?

– Хава, если всё получится… ты понимаешь, что может появиться ребёнок?

– А то! Кто ж такого не знает! Только травки есть, чтоб не попасться.

М-да. Кажется, простодушная тут не Хава.

Но зато есть шанс, что сегодня я смогу наконец спокойно выспаться на сеновале, без опасений проснуться с отпечатком копыта на милом личике.

В итоге я так и не осмотрела Керемен. Только успела сбегать один раз на местный рынок за льняным семенем. Морковь и яйца я решила позаимствовать на местной кухне. На обратном пути собиралась заглянуть в трактир, снять на пару часов комнату и заказать ванну, но не вышло: в зале внизу выпивали сабельники.

Так что я была искренне рада, когда дядька Фернап сказал, что герцог дела закончил и завтра кортеж трогается дальше.

Обидно-то как – я ни к документам ближе подобраться не успела, ни города толком не видела.