6. 4

ГЛАВА 4

В гостях

Яичница была очень вкусной. Мужчины редко заморачиваются готовкой. Съедобно – и ладушки. Выплюнул угольки, запил пересоленые участки, догрыз куски скорлупы… И так сойдет.

Но этот… экземпляр определенно умел кулинарить. Потому что даже такое простое и банальное блюдо превратил в лакомство, которое хотелось смаковать на языке и есть медленно, с чувством, с толком, с расстановкой.

Как выяснилось – я, действительно, здорово проголодалась. Сама не заметила, как уничтожила все на тарелке и покосилась на огромную сковороду, где еще осталось прилично еды. Медведь среагировал сразу же, понял без слов. Взял мою тарелку, метнулся, положил добавки.

Мы на пару молча спороли все, что наготовил медведь.

После чего он налил мне чаю и произнес:

– Ладно. Давай по порядку. Меня зовут Трофим… Трофим Хромов. Я – вербер…

– Вер… бер… – я эхом повторила это слово. Нет, конечно же, я знала, что оно означает. Но было так непривычно всерьез рассуждать об одном из видов оборотней в обычном земном городе… Как будто попала в другую реальность.

Но ведь я и попала. Я видела его в облике медведя, видела, как он обратился. Так что… сомнений в моей или его адекватности не оставалось. Наверное, этот эпизод моего несостоявшегося бегства все упрощал, а в чем-то – ужасно осложнял. Ведь именно после него мы едва не… Слава богу не… Только этого мне еще и не хватало!

Да. Он вербер. А я? Я ведь летала…

– Н-надеюсь я-то хоть не медведица? – уточнила я осторожно.

– Мы не летаем, – пошел по пути моих же мыслей Трофим. – Но прыгаем хорошо, как ты могла убедиться. Как тебя зовут?

– Леся… Олеся… Аллизарова…

– Леся… Можешь звать меня Тим…

– Я думала Фима… Ну Трофим же… Тим это типа от Тимофея…

Он так изменился в лице, аж передернулся, что я отклонилась от стола и замерла. Наблюдала. Вербер побледнел, как мел, не моргал, и только желваки бешено метались по его скулам туда-сюда, туда-сюда…

Наконец, он немного отвис… Выдохнул и произнес:

– Можешь звать Фима. Зови, как хочешь.

И что-то такое было в его взгляде и голосе. Не знаю, я даже смутилась. Казалось, он позволял мне нечто такое, чего давно никому не разрешал делать. Не потому, что что-то мне должен, а просто потому, что я – это я. Возможно, мне только почудилось, просто разыгралось воображение. А у кого бы не разыгралась после таких-то сногсшибательных новостей?

Но я смотрела в лицо Трофима, в его удивительные глаза, и чудилось – я не ошиблась и не нафантазировала…

Он тоже воззрился, не шевелясь, и лишь молча сглатывал, изредка моргая.

Чуть подался вперед, приоткрыл рот. И я невольно засмотрелась на его жестко очерченные, по-мужски, чувственные губы. А потом даже слегка отпрянула. Было так… так непривычно. Я смутилась, уперлась взглядом в чашку и услышала недовольный, хрипловатый голос вербера.

– Ну вот, теперь ты знаешь, что оборотни – не сказка.

– Так кто же я? – ухватилась я за нить разговора, как за спасительную соломинку из странного омута эмоций, что испытывала рядом с Трофимом. Он заметил. Все правильно понял. Встал так, что едва стул не опрокинул, плеснул себе чаю, обрызгав все вокруг, хотя я уже не раз убедилась – этот мужчина всегда действовал четко, даже ювелирно ловко и шустро. Вытер влагу размашистыми движениями тряпки и выдохнул в очередной раз. Со скрипом отодвинул себе стул и вернулся на место. Не столько сел – скорее уж рухнул.

– Ты нэнги. Особенный вид оборотней. Вы не превращаетесь целиком, во второй ипостаси вас словно окружает силуэт аурного дракона. Призрачный такой дракон. У тебя золотой…