- Она не была Жрицей, - Лимори трясло от ненависти. - Не называйте её так.
Нечисть ощерила зубы.
- Быть может... но тебе ли не знать, на что порой люди идут на войне? Тебе ли осуждать?
- Мне, - сказала Лимори сухо. - Если я и жертвовала кем-то, то собой. Или теми, кто шёл на это осознанно, добровольно, с открытыми глазами. Так что здесь - да, мне судить! Она была одной из нас. И совершила то, что непростительно.
- Да... Такая, как ты. Возможно, это действительно хороший выбор. Но позволь мне продолжить - время истекает... Итак, та Жрица заполучила в свои руки огромное могущество и прекратила войну, уничтожив всех противников - до последнего человека.
- Но не остановилась на этом, - сказала Лимори с лёгким отвращением. - Такие никогда не останавливаются сами.
- Верно. Ты очень хорошо понимаешь то, о чём мы говорим... Нет, разумеется, она не остановилась. Обладая могуществом, равным Божественному (точнее, веруя, что обладает им), она попыталась построить мир, в котором не будет боли и обид. Идеальный мир. И, как ты понимаешь, на пути к такой великой и значимой цели неизбежно стали появляться жертвы...
- Понимаю, - отозвалась Лимори тихо. - С великими целями всегда так.
- Именно. К тому моменту, как Жрицы Предвечной, Жрецы Лесного Царя и некроманты остановили её, счёт погибшим шёл на сотни тысяч.
Лимори только покачала головой.
- Они попытались отослать Тень Предвечной туда, откуда она пришла, но это оказалось сложнее, чем предполагалось. Такую силу непросто выпустить, но загнать обратно - почти невозможно, и они это поняли. Тогда было решено построить специальную гробницу и заключить туда обоих - и Жрицу, и Тень. Долгие годы они провели вместе, в безвестности. Долгие годы Гахаан не знал войны. Но потом пришли драконы.
Лимори чувствовала, как дрожат руки. Ижэ... она успела полюбить его. Если честно, даже слишком сильно. Это не было исключительно романтическое чувство, в нём было много разного, но... она не хотела верить.
- В жилах этих драконов текла кровь Мрачного Жнеца, - продолжила нечисть. - Они были воплощением стихии Смерти, но не это проблема. Беда в том, что один из них, старший, был снедаем ненавистью и болью. Причём это был тот случай, когда злоба выплёскивалась из него, как из потрескавшегося сосуда, отравляя всё вокруг. И всех.
"Выпьем за то, что мой папочка наконец-то сдох", - вспомнила Лимори. Ох, Ижэ...
- Этот дракон наказывал весь мир, потому что ему было больно, - продолжала нечисть. - Он не делал исключения даже для собственных детей - что уж говорить о чужих детях... Его не интересовали эмоции других разумных. Всё, на чём он был зациклен - собственный персональный аналог пекла, что разверзся в его собственной голове. Он был одержим идеями, и одной из них была жажда мести. Но поняли это не сразу; поначалу драконы были встречены на Гахаане с почестями. Они быстро стали частью нашей знати, обрели влияние. Тут ничего удивительного: где драконы - там и власть.
- Но ему было мало власти...
- Верно. Он жаждал большего, потому втайне разыскивал саркофаг с Тенью. Никто не заподозрил его! Только Глава Ордена Масок и Зеркал, один из могущественнейших магов континента, что-то понял и попытался остановить преступника... Слишком поздно, увы.
Нечисть помолчала.
- Я была одной из тех, кто охранял саркофаг, - сказала она. - Я возглавляла их, если точнее. И ошиблась. Доверилась не тому. Потому-то, наверное, я и наказана. Потому остальным было позволено умереть, а мне - нет.
- Мне жаль, - сказала Лимори тихо.